— Нет, — усмехнулась она. — Они именно такие, как мне нравится.
— Этого не может быть.
— Так и есть. Если бы я хотела заточить их получше, дом бы это сделал.
— Дом чуть не убил нас этими физалисами.
Она кивнула:
— Это меня тревожит. Но ничего подобного здесь не случалось за десять лет.
Она положила перед ним ломтик козьего сыра, обвалянного в перце и толченых сушеных вишнях. Он поддел пальцем кусочек и сунул себе в рот.
Пожевал, проглотил.
— Вкусно!
И подумал, не одиноко ли мотыльку в мешочке на вешалке. Безумные мотыльковые мысли.
— А как твои кулинарные успехи? — спросила Дез’ре.
— Все отлично.
— Ты успеешь накормить всех за отпущенное тебе время?
— Вот пройдет еще несколько лет, и пойму.
Теперь, когда Найи больше не было, его кухня стала территорией мира и покоя, качество его блюд улучшилось, и ему было легче добиться поставленной цели. Но ему это совсем не нравилось. Он уставился на тяжелые скрипучие двери кухни, выходившие на двор с кошками, которые выглядывали отовсюду. Призрак Найи мог с легкостью проскользнуть оттуда в дом и отругать его за подобные мысли.
Неужели у Дез’ре и впрямь хватило сил, чтобы растерзать бродячий призрак мертвого Плантенитти? Но он не мог завести с ней такой разговор. А что бы он спросил? Как это удалось? В чем именно заключалась ее сила? Не стошнило ли ее потом? Нашла ли она после этого успокоение? Дал ли ей труп Плантенитти отпор? Призраки вообще оказывают сопротивление?
— Ты накормишь всех. Кроме неприкаянных, да? — Она усмехнулась и передала ему еще колбасы — как раз в момент, когда ему захотелось добавки. — Но ты всегда можешь отправиться в заросли и поискать их там. Я так делала.
К собственному изумлению, он невольно стал рассказывать о том, что поведал ему Романза о гнилом мясе умерших животных и ядовитых растениях. Он полагал, что будет держать этот секрет при себе или станет им бравировать, выкладывая по крупицам, но забыл, с каким удовольствием когда-то рассказывал ей о всякой всячине. И как она была умна и проницательна. Она наклонилась над столом, внимательно ловя каждое его слово — о, она умела слушать! — время от времени с восторгом его перебивая. А у него есть их рецепты? В какой пропорции они употребляют отраву и как долго можно ее есть? Для них приготовление еды — древний ритуал или только средство выживания? Для неприкаянных еда — коллективное действо в большей степени, чем считается? Она захлопала в ладоши.
— Выходит, ты бродил по зарослям? И они рассказали тебе то, о чем со мной никогда не говорили. Это не очень хорошо.
Ее слова его смутили. Он-то надеялся, что заставит ее ревновать.