Торговка улыбалась в ответ и тыкала в ребенка вымазанным свиным жиром пальцем:
— А ты умеешь считать!
— Семьдесят пять, — повторила Ингрид и перевела взгляд на мужа старухи. — Шестьдесят четыре!
— Да, мне шестьдесят четыре, — подтвердил мужчина. — Умненький ребенок.
— Мило! — удивилась торговка свининой. — Не слишком ли рано она познала свой дар?
— И правда рано, — согласилась мать Ингрид. Она потерлась своим носом о носик дочки и притворилась, будто кусает ее за животик. — Ей бы еще немного побыть ребенком.
— Девяносто один, — усмехнулась Ингрид и схватила мать за нос.
Муж торговки свининой той же ночью умер в своем гамаке.
Спустя несколько месяцев после этого случая мать отнесла Ингрид в ближайший храм, чтобы срочно проконсультироваться с тамошними ведуньями судьбы. Люди все умирали и умирали и указывали на ее единственное дитя, но ведь не такого магического дара они ожидали от богов!
После долгого терпеливого наблюдения за ребенком совет ведуний сошелся во мнении, что Ингрид просто-напросто озвучивает неизбежное, а вовсе не является причиной смертей. «Не давайте ей проводить слишком много времени со стариками, — сказала ведунья, которая пришла сообщить матери вердикт совета. — Скорее всего, их расстраивают числа, которые она им называет».
— Очень может быть, — сказала мать Ингрид.
— Что-нибудь еще?
Она указала на странное родимое пятно. Обе женщины поглядели на девочку, игравшую в грязи на дворе и пробовавшую ее на вкус.
— Сколько ей сейчас?
— Почти три.
Ведунья еще раз пристально посмотрела на ребенка и сочувственно пожала плечами. Так они обе и стояли, кивая головами, не в силах скрыть слез. Ничего не поделаешь, иногда дар бывает печальным.
— Очень может быть, что ей суждено быть в совете ведуний судьбы, — сказала ведунья. — Те, кто жертвует, прекрасно сидят рядом с нами. Приходите с ней на следующей неделе. Мы ее обучим.
Теперь мать рыдала, не скрывая слез. Ведунья подняла к небу ладони.
— Она пришла, чтобы понять магию, мамочка. И это хорошо.
— Я приду завтра, наставница!
* * *
Анис в жизни не встречала никого, кто бы так часто попадал в беду, как они с Ингрид, когда награждали незнакомых прохожих на улице всякими обзывательствами и тут же улепетывали. Особенно они любили поиздеваться над выпендрежниками, строившими из себя невесть что. Вместе они научились плавать в океане и в речках, что было далеко не одно и то же, и много времени проводили в обществе ведуний — странных, блаженных, ласковых, веселых, забавных женщин, в чьих теплых объятиях им было покойно и чьи волосы были густые и жесткие, как листва деревьев, вовсе не таинственных, как уверяли многие.