— Скажи мне одну вещь, — умоляющим тоном произнес он, пытаясь выиграть время.
Она выпрямилась и улыбнулась. И провела пальцем по краю чаши, смазывая остатки ромовой запеканки.
— Мне не нравится мое имя.
— Почему?
Она церемонно зажестикулировала.
— Оно больше подходит для женщин с одной грудью. Ты же знаешь таких, Завьер: колени сдвинуты, губы сложены куриной гузкой, а груди так туго перевязаны, что кажется, их не две, а одна.
Такой портрет вызвал у него решительный протест.
— Я не лес! — заявила она. — Знаешь, есть женщины, подобные лесу — полные разных секретов. Я не такая. Я цельная. И это, между прочим, хорошо. — Ее голос дрогнул.
— Анис…
— Завьер Редчуз… — Она наклонилась к нему, помахивая своими искрящимися пальцами, и похлопала его по руке. — Думаю, нам нужно лечь в постель.
Он решил, что сейчас грохнется в обморок. Она улыбнулась. Ему сдавило грудь. Он подался к ней, чтобы обхватить руками ее милое лицо и поцеловать, но она уже выпрямилась во весь рост, потянулась, зевнула и похлопала его по плечу, и в это мгновение он, наэлектризованный мгновенным возбуждением и устыдившись своих мыслей, осознал, что этим жестом она не приглашала его, а просто сообщала, что вечер подошел к концу. Он тронул себя за плечо — там, где остались следы от ее ногтей.
— И кто тебе сказал эту глупость про женщину-лес? — проскрипел он, глядя на ее удаляющуюся спину.
— А, мой жених! — ответила она и икнула в ладонь.
Ничто не ранит так больно, как необоснованное предвкушение.
* * *
Вернувшись домой после кулинарного курса, он застал Найю на заднем крыльце родительского дома. В волосах у нее был цветок гибискуса чайного цвета, а сами волосы заплетены в косички, как он любил, — так чтобы он мог покусывать ее за шею. Он беспокойно походил перед дверью, не приглашая ее войти. Он был раздражен, даже разгневан. Анис собиралась замуж, с чего это он внушил себе какие-то надежды? С чего возомнил, будто такая красивая, смешливая, открытая девушка может быть одинокой? Она пришла к нему просто научиться готовить — она стала в его жизни лишь счастливым видением, девушкой в ожидании мужа. Она даже сообщила имя будущего супруга, но возникший вдруг шум в ушах его заглушил.
Он и Найя, а еще Дез’ре. Его отношения с обеими были несерьезными и для него несущественными. Ни хорошими, ни правильными. Особенно это касалось Найи. С ним она просто теряла время. Ей следовало порвать с ним, найти себе мужа, завести детей, пережить массу приключений, написать книгу о странствиях своей души. Надо бы ей это предложить. И она должна согласиться. А он будет приходить к ней в гости, видеться с ее семьей. Ее успех доставит ему немало радости. Он присел на крыльце. Найя водила пальцами вверх-вниз по его бедрам. Они лениво, словно сквозь сон, разговаривали ни о чем. Найя подалась к нему в ожидании поцелуя. Он хотел с ней заговорить, но не успел. Уткнувшись во влажную впадинку на его шее, где бывала не раз, она уловила присутствие новой любви. Эта новая любовь изменила форму его рук и его запах — так, как это могла заметить только любящая.