Теперь он ее услышал. Не сводя глаз с импровизированного оружия, мужчина резко остановился и медленно поднял руки ладонями вперед, словно успокаивая испуганную лошадь, – можно подумать, это Хэтти повредилась рассудком, а не он!
– Ладно, только положите ее.
Девушка осознала, что сжимает в руке фигурку балерины, которую едва не сшибла ранее.
– Статуэтка уникальна, – добавил мужчина.
– Знаю, – заявила Хэтти. – Мейсенский фарфор, ограниченный выпуск тысяча семьсот четырнадцатого года.
В его глазах вспыхнуло удивление.
– Тогда вы должны знать, что не стоит уничтожать ее в припадке наигранного негодования.
– Наигранного?! – задохнулась Хэтти. – Вы, сэр, на меня накинулись!
– Прискорбное недоразумение, – признал он без капли сожаления.
Она погрозила ему балериной.
– Мистер Блэкстоун непременно услышит о вашем дурном поведении!
Его губы изогнулись в улыбке.
– Несомненно. Мисс Джонс, вам лучше присесть, – проговорил он, указав на подол ее юбки, – похоже, вы нанесли себе небольшое увечье.
Он не имел права ни указывать, ни намекать на части ее тела, однако без оскорбления явно обойтись не мог – конечно, ему надо было упомянуть вывихнутую лодыжку! Да и смотрел он на Хэтти с нарастающим раздражением, словно хищник, недоумевающий, почему добыча им помыкает.
Хэтти двинулась к двери бочком, как краб, прихрамывая на левую ногу и стараясь не упускать незнакомца из вида. Вырвавшись в коридор, она вздохнула с облегчением: всего в нескольких шагах стоял сердитый художник и тщедушный молодой блондин с вполне респектабельными усами. Лица у обоих были встревоженные.
– Слава богу! – Хэтти захромала к ним навстречу. – Мне требуется помощь. Тот мужчина… – Она указала большим пальцем через плечо. – Боюсь, он ведет себя не как джентльмен!
Мужчины обменялись настороженными взглядами. И тогда Хэтти сообразила, что они наверняка слышали ее крик, иначе почему еще оказались возле двери? И все же врываться внутрь не стали. Сердце ее упало, голова пошла кругом. Конечно! Выглядит она как растрепанное пугало, пришла без охранника, плащ для маскировки взяла в детской из старого сундука с театральным реквизитом. Сейчас никакая она не Хэтти Гринфилд и даже не опекаемая должным образом приличная девушка. Без имени отца, надежно укрывавшего ее от неприятностей, словно щит, она ощутила себя голой перед толпой. Сейчас она никто!
Хэтти повернулась к блондину, который, несмотря на свою тщедушность, выглядел чуть более способным помочь девушке в беде, чем художник.
– Сударь, мне потребуется ваша рука, чтобы опереться.
Внимание молодого человека переключилось на кого-то у нее за спиной, и Хэтти поняла, что накинувшийся на нее дикарь вышел в коридор. Она так и чувствовала потоки клубящейся вокруг него темной энергии.