– Выглядишь чудесно, Тедбери, – вежливо произнес Тристан, словно ее мысли отпечатались на лбу. – Могу я сделать комплимент? Цвет лица у тебя все тот же, как прежде.
– Лучше бы не делал. И вот что: прежде чем обсуждать с тобой какие-либо вопросы, я должна знать – что ты замышлял в отношении графини Монтгомери на новогоднем балу?
Он вытаращил глаза:
– Ты о чем?
– Новогодний бал у Монтгомери. Слышала, ты пытался уговорить герцогиню прогуляться в компании с тобой после танца.
– А-а… Она была тогда мисс… «простушка из деревни», не более того.
– Ответь на вопрос.
В глубине его взгляда зародилась какая-то эмоция.
– Будь я из тех, за кого ты меня принимаешь, разве я сказал бы правду?
– Я в любом случае распознаю ложь.
Он саркастически усмехнулся:
– Сомневаюсь.
– Все. С меня хватит!
Прежде чем Люси успела вскочить на ноги и выполнить свою угрозу, Тристан уперся локтями в стол и наклонился ближе. Его глаза устрашающе вспыхнули.
– Я не форсирую свое внимание к женщинам, – тихо ответил он. – Никогда.
Люси никогда не видела его настолько раздосадованным – апатию как ветром сдуло. Она против своей воли остановилась.
– Тогда почему ты настойчиво уговаривал ее пойти с тобой?
Он пожал плечами:
– Да я толком не помню. Было ужасно тоскливо. Возможно, мне показалось, что она скучает без кавалера и ей нужно помочь. Правила приличия проникли в средний класс и чрезвычайно распространились там – в ущерб их же удовольствию. И это не значит, что я позволил бы себе вольности вопреки ее желанию.
– Ты самонадеянный хам. Заявлять, что сделал ей одолжение!
– Ну да. Кто бы знал? Увидев будущую герцогиню в моих руках, Монтгомери принял это за посягательство на свою территорию, и я счел благоразумным отступить, пока он не приказал кому-нибудь из слуг проткнуть меня шпагой прямо на паркете танцевального зала.
По глазам невозможно было определить, лжет ли он. Чем больше Люси вглядывалась в непроглядную смесь янтарного и зеленого, тем больше размывался окружающий мир. Она специально наклонилась ближе, чтобы ощутить дыхание Тристана, напоминающее прикосновение бархотки к щеке. Невольно взгляд переместился к его левой скуле. Когда-то давно в Уиклифф-парке там отпечатался оттиск ее ладони. Тогда она дала Тристану пощечину под воздействием жуткой беспомощности, причиной которой был совсем не он…
Официант резво вбежал в зал и внезапно притормозил, увидев почти интимно соприкасавшиеся над столом головы посетителей. Люси отклонилась назад, давая ему возможность поставить перед ними две дымящиеся чашки.
Она взяла ложечку и принялась яростно размешивать сахар.