А между тем Джордж Остен, со своей стороны, уже предпринимает некоторые шаги, чтобы пристроить рукопись Джейн. Остен старший, энергичный и расторопный, хотя и не слишком опытный, литературный агент собственной дочери, не сомневается, что «Первые впечатления» ожидает читательский успех; уполномачивала ли дочь отца стать ее литературным посредником, или он действовал по велению сердца, нам неизвестно.
Остен верит в успех дочери, но не настолько, чтобы не посулить лондонскому издателю Томасу Кэделу, что собственноручно оплатит типографские услуги. «Весь риск беру на себя, – обнадеживает он Кэдела в письме, которое направляет ему из Стивентона. – Если роман не пойдет, внакладе не останетесь». В этом отношении пастор поступил предусмотрительно, ведь имя его дочери не было известно в издательском мире. А вот сравнив в рекламных, так сказать, целях «Первые впечатления» с «Эвелиной» Фанни Бёрни, он допустил ошибку: слава «Эвелин» и ее автора была громкой лет тридцать назад и осталась в прошлом. Кроме того, Остен не сумел объяснить издателю, чем книга дочери может читателя заинтересовать. Да и о том, кто автор романа, он тоже умолчал – тут, правда, его понять можно: признаваться в том, что дочь приходского священника сочиняет романы, не хотелось. Как бы то ни было, Кэдделл предложением Остена не вдохновился и на его письмо (читал ли он его, тем более сам роман?) ответил отказом, о чем Джейн, по всей видимости, так и не узнала. Джордж Остен нежно относился к дочери, хорошо знал, какое значение она придает своим литературным опытам, и огорчать ее не хотел.
И все же у этого романа, в отличие от романа с Лефроем, хеппи-энд состоялся. Ждать его, правда, пришлось полтора десятка лет. 28 января 1813 года в «Морнинг кроникл» появилось сообщение о том, что в лондонском издательстве Т. Эджертона вышел роман Д. Остен – но не «Первые впечатления», а «Гордость и предубеждение»; переназвать роман было необходимо, поскольку в 1801 году роман с этим названием уже выходил в свет. Что же касается нового заглавия, то его писательница почерпнула у своей любимой Фанни Бёрни, но не из «Эвелины», с которой в свое время сравнил роман дочери отец, а из «Цецилии», в пятом томе этого романа один из персонажей, доктор Листер, подводит итог этой грустной истории:
«Вот к чему приводят гордость и предубеждение! Однако запомните: если горести наши проистекают от гордости и предубеждения, то и избавлением от них мы бываем обязаны также гордости и предубеждению, ибо так чудесно уравновешены добро и зло в этом мире»