Смерть старших сестер явилась тяжким ударом для семьи Патрика Бронте. Возможно даже, более тяжким, чем смерть матери: Шарлотта, Брэнуэлл и Эмили стали за это время старше и разумнее, к тому же Мария, девочка, как и ее отец, здравомыслящая, стойкая и решительная, все последние годы заменяла им мать.
«Давным-давно миновало то время, – напишет Брэнуэлл спустя десять лет редактору ежемесячного эдинбургского журнала „Блэквуд мэгазин“, – когда мы, взявшись за руки, танцевали с нашей златокудрой сестрой… Помню далекий уже день, когда та, кого мы так любили, отправилась в мир иной… Нет и не будет в нашей жизни минуты более мрачной, чем когда ее гроб с бархатным покровом медленно, медленно опускался в эту гадкую глину. Над нами веяла смерть, и нам хотелось только одного: пусть мы умрем где угодно, только бы не покоиться на этом кладбище, куда, казалось нам тогда, мы больше никогда не вернемся».
Безутешнее всех была Шарлотта; оно и понятно: она училась в Коэн-Бридже вместе со старшими сестрами, была свидетельницей их предсмертных страданий, о которых, кстати сказать, Патрика Бронте даже не поставили в известность – не выносить же сор из избы. Старшей из детей становилась теперь она, бремя ответственности ложилось отныне на ее плечи, и она, и без того не слишком уверенная в себе, боялась, что не справится.
Одно было отрадно: Шарлотту и «малютку Эм» Патрик Бронте забирает из Коэн-Бриджа домой.
Домашнее интеллектуальное и религиозное обучение оказалось менее навязчивым и, соответственно, более эффективным, чем школьное; более эффективным и менее обременительным. Патрик при активном содействии тетушки Брэнуэлл взялся за детей всерьез, вооружился лучшими учебными пособиями того времени: «Новой географической и исторической грамматикой» Томаса Сэлмона, четырехтомной «Историей Англии» Оливера Голдсмита, «Основами всеобщей географии» другого, не в пример менее известного Голдсмита – Джеймса. «Всеобщей географией» юные Бронте, особенно Брэнуэлл, увлеклись в первую очередь. Пройдет совсем немного времени, и они, с раннего детства наделенные богатой фантазией, начнут помечать на вклеенных в учебник картах континенты, острова, государства и города, не существующие в природе.
Хотя от юных девиц, как уже говорилось, знания классических языков не требовалось, Шарлотта и Эмили по собственной инициативе присутствовали на уроках латыни и греческого, которые давал сыну Патрик. Иначе бы Теккерей, прочитав в 1847 году «Джейн Эйр», не написал Уильяму Смиту Уильямсу:
«Кто автор этой книги, я угадать не берусь. Если это женщина, то языком она владеет лучше, чем большинство представительниц слабого пола; она, без сомнения, получила классическое образование».