Да убьют его, конечно. Мертвого грабить сподручнее!
Предчувствие близко подступившей смерти вдруг отрезвило Алекса, подобно тому как пропойцу отрезвляет ведро ледяной воды, опрокинутое на голову. Но не страх овладел всем его существом – изумление перед несправедливостью и нелепостью свершившегося.
Господи, да как же это так?! Спастись от записного убийцы Никодима Сажина и его кровавого пособника Савушки, избавиться от поганой Маврухи, чтобы пасть жертвой шайки уличных грабителей? И снова проскользнула та же мысль, что посещала уже Алекса совсем недавно: было ли это нападение написано на роду сеньору Хорхе Сан-Педро Монтойя, то есть пожинает ли Алекс плоды, уготованные его предшественнику, или он сам уже успел переписать страницу в книге судеб? Если так, это означает: убийцам нужна жизнь именно его, Алекса Валевского, в прежние, незапамятные времена родившегося в деревушке под Смоленском и от роду звавшегося Алексеем Леонтьевым?
– Как быть, сударь, чего ж молчите? – снова услышал он говорок московита.
Опять это словечко! Избивавший Алекса человек спрашивал, что делать дальше, у какого-то «сударя»… Не значит ли сие, что попался Алекс вовсе не грабителям? Не значит ли сие, что какой-то неведомый человек нанял разбойников, чтобы свести счеты именно с ним?
Но за что? Почему? Где пересеклись их пути, какое столь страшное оскорбление умудрился Алекс нанести этому неизвестному, если тот возжаждал его смерти?
Да, наверное, ему все-таки суждена погибель. А как же Даша?!
Серые доверчивые глаза вдруг проплыли перед ним, взглянули с выражением нежности, безоглядного доверия, любви… Наверное, это было последнее, что ему суждено увидеть перед тем, как взор затянет смертная пелена. И, покрепче зажмурившись, чтобы удержать милое сердцу видение, Алекс выдохнул вместе с кровавой пеной:
– Дашенька…
Он не услышал собственного шепота – его заглушил голос, раздавшийся рядом и звучавший решительно:
– Оставьте его. Не троньте. Хватит!
– Сударь, так ведь осталось – всего ничего! – огорчился «Вергилий». – Еще пинок-другой – и дух вон из этой падали. К вашему удовольствию.
– Пошел вон! – взвизгнул «сударь». – Кому сказано! Кто тронет его – до завтра не доживет, ясно? Вот, возьмите ваши деньги. А его… Поднимите его осторожно да снесите в посольский дом. Да одного не бросайте, покличьте кого-нибудь, а сами отбрешетесь, мол, шли своим путем да нашли господина, не иначе какие-то сволочи на него напали, избили в кровь… Понятно?
– Понятно, чего ж тут не понять? – с выражением крайней обиды пробормотал коварный московит. – Сволочи, стало быть? Мы, значит, сволочи… ну-ну. Ладно, как скажете, сударь!