Сообщение погасло.
М-да, кому доложить, что все пошло не по плану? В висках стихала пульсация. Я стал мерзнуть и поднялся на ноги.
Как сбили то, на чем я летел? Куда я летел, что это за место? Столько вопросов! О, и я знаю с чего начать. Как можно выжить в авиакатастрофе и в процессе потерять только кусок левого уха? Это же ненормальное везение! И… Там что, правда была большая красная кнопка с надписью «Боньк»?!
— Система, открыть запись! — стандартная команда на чип по какой-то причине не сработала.
Данный функционал доступен только для звания сержант и выше.
Текущий статус: Гражданский.
Боевой статус: Заблокировано.
Так… — тру виски пальцами. Кнопка точно была. Вопрос: была ли надпись?
Мозг молчит. Мир вокруг тоже успокоился. Ладно, я тут, между прочим, в центре авиакатастрофы. Вокруг какие-то обломки, везде разорванные тела. Все в одинаковой форме цвета палой листвы. Провожу ладонью по волосам. Волосы остались там, где память. На макушке несколько крупных шишек и есть немного крови из царапин.
А еще вокруг… Дикая природа, какой ее показывают в гало. Озеро с обрывистым каменистым берегом. Сразу у его границы — деревья. Какие деревья? А пес знает. Может елки, может березы. Природу за свою жизнь я наблюдал исключительно в тематических парках. Потому меня сейчас интересовал ближайший ко мне труп. На нем совершенно точно сохранились ботинки.
Труп умирать не спешил. Долговязый мужик тихо булькал и негромко стонал. Ноги торчат под разными углами, бок смят, из-под головы течет алое. Глаза широко раскрыты, мутно смотрят в небо. Но двигаются. Мужик сипло и натужно дышит. Только в гало и в игрушках люди умирают мгновенно. Это была далеко не первая смерть, что я наблюдал. Минут через пятнадцать мне надоело почтительно мяться в стороне. К тому же я успел внимательно разглядеть кусок обшивки, на котором хорошо были видны следы от раскалённых роликов. Сбивали нас ракетой. А если на вас не пожалели ракету, то лучше уйти из места падения как можно дальше. Вдруг они еще и времени своего на зачистку не пожалеют? Рой дешевых дронов, и…
Стон стал громче, когда я стал стягивать ботинки с умирающего.
— Извини, мужик, ты тут можешь до вечера помирать, а мне надо отсюда убираться. Без обид, но ботинки тебе уже не помогут…
Мое внимание привлек стрекот. Кручу головой и вижу крохотную камеру на четырех стрекозиных крыльях. На камере стоял оптический зум. Зашибись. Одно из двух: или сюда приедут спасатели, или те, кто самолет сбил.
— Привет, чувак! Если что, я тут не при делах, я вообще не знаю где я и что происходит! Давай без обид, ты своей дорогой, я своей…