— Но ведь ты тоже сдохнешь! — задаю логичный вопрос.
— Возможно. Но я знал, что это когда-нибудь случится, когда шёл на эту работу. Я знаю, что бывает с теми, у кого человечность уползает за тысячу в минус. Бездушная машина смерти, которая бежит от собственной вины. А на пути одни только трупы и кровь. И тысячи камер. Так их и ловят, кстати. Получаете оружие или защитное снаряжение из центральных кластеров и тут же ощущаете себя богами всемогущими, — и нотки усталости в голосе. Интересно, они с Хмурым, часом, не братья родные? Я с такими бесстрашными людьми теряюсь. Совершенно не представляю, что у них в голове.
— Я не специально, я это, с самолёта упал. А там Эльдразион… — я за коим-то хреном начинаю оправдываться.
— Все это зачтётся. Тебе не стоит думать, что ты идёшь на казнь, — всё так же спокойно отвечает полицейский.
— Почему? — в контексте всего, что я видел, смотрится несколько… фантастично.
— Потому что мы не убиваем преступников. Парень, мы давно уже не в постиндустриальную эпоху живём. Тебя ждёт срок и исправительные работы. Надолго, на очень долго. Возможно, навсегда. Но это будет жизнь.
— Система, завизируй сделку! — требую у пустоты.
«Зрители желают, чтобы вы сделали выбор без точных данных.»
Чего?
— Что, отшили тебя? Система таких как ты не жалует. Сдавайся, парень.
— Ах так, значит? Шоу требуем? Живой — очень смешной клоун? — раскланиваюсь перед камерами. — Много крови и шутеек! Оставайтесь с нами, в следующем выпуске мы обязательно кого-нибудь ещё убьём.
А потом я сдался. Уронил на землю оружие. Сделал четыре шага в сторону, в центр зала. Лёг на живот и заложил руки за спину. Так, чтобы их легко можно было вывернуть. А потом в бар влетели еще люди, но я их не видел, меня впечатали лицом в пол.
Уже когда на моих руках затянулись шёлковые стяжки, я от души восхитился мастерством копа. Как же красиво легавый меня развёл! Переключил истерику и продемонстрировал, что смерть не лишит моих проблем. Потом обозначил возможность выжить, только обозначил. И подсёк. В самый уязвимый момент. Да, талантливые тут люди работают.
— Мужик, моё уважение к тебе! Ты реально круто сработал! — в такие моменты лучше лишний раз восхититься человеком. Вдруг он передумает бить меня по почкам?
Меня вздергивают на ноги и сажают на стул.
Ко мне подходит коп, который со мной разговаривал. Шлем с набором визиров он снял. Шея закрыта горжетом, под подбородок. Внимательный взгляд серых глаз и щётка усов, которыми легавый, кажется, ощупывал пространство. Как кот вибриссами.
— О, я рад, Живой, что ты воспользовался моим ценным предложением, — меня воткнули на раскладной табурет напротив представителя власти. Знать бы, чьей власти. — Я думаю, ты должен знать, что там, среди тех парней, которых ты убил, был мой сын. Хороший парнишка, который всего лишь хотел выжить в этой кровавой бочке с помпейскими машинами и остаться человеком!