– Алиса, – я попытался не говорить громко, – это то, что мне нужно. Вы – лучшая! И это не комплимент – это чистая правда!
– Шеф? – В ее голосе сквозило недоверие. – Что-то не так?
– Просто это… – начал было я. Услышав писк в трубке, запихнул в аппарат монетку в пятнадцать сантимов, которую он проглотил с металлическим звуком…
Но тут соединение прекратилось, и раздались короткие гудки, а монетка выскочила в окошко возврата.
Я совсем забыл сказать Алисе, что я отправил ей денег на счет, и дабы ускорить процесс, отстучал ей тут же телеграмму, которая должна попасть в офис буквально через пару часов – кто знает, когда принесут уведомление из банка?
Потом я вышел к каштанам и начал, как честный турист, озираться по сторонам. Я искал, у кого спросить, как попасть на Брокен-стрит.
Я успел закурить сигарету и увидеть почтальона на велосипеде перед тем, как на улице показался желтый «паккард» с черными шашечками. И как только оттуда вышла пожилая дама, направившаяся к телеграфу, я тут же влез на заднее сиденье и сказал с важным видом:
– Отель «Аманги», пожалуйста.
И «дрессированный» водитель молча сорвал машину с места.
Крыльцо отеля «Аманги» напоминало тот самый автовокзал, только было красивее, аккуратнее и шире.
Брокен-стрит называлась так, судя по всему, из-за изломанного ущелья, над которым висел дугой небольшой автомобильный мост.
Рядом с ним стоял «Аманги», крыльцо которого я и сравнил с вокзалом. Это был пятизвездочный отель, и машины, припаркованные тут, были не дешевле «роялов».
Из подъезда выскочил швейцар в бордовой униформе и в цилиндрической шапочке с козырьком.
Я поправил шляпу и плащ, понимая, что человек из такси – скорее всего, не здешний житель, особенно с моим внешним видом. Но швейцар ничего не сказал.
Я, делая максимально пафосное лицо, вложил в его белую перчатку монету в пятьдесят сантимов, буркнув: «Меня тут ожидает дама»…
Ни один мускул не дрогнул на его, словно вырезанном из ноздреватой породы, лице. Монетку он отработанным жестом фокусника подкинул слегка на ладони, и она упала ровно в его накладной карман на ливрее.
А я направился к двери с никелированными ручками и вошел внутрь.
Фойе имело стеклянную крышу на манер пассажа, и внутри отеля росло несколько деревьев, кажется, платанов, с обрезанными ветками.
Дабы не выглядеть тут новичком, я, заметив вывеску бара «Креветка», сразу прошествовал туда.
Несмотря на раннее время, на сцене бара звучало попурри недурного джаз-банда.
На противоположной стене был ряд стеклянных панелей, за которыми виднелась широкая веранда, с которой открывался вид на горное ущелье и часть склона Пика Анехиты, где не было деревьев. Там как раз красиво пламенели на солнце красно-охристые уступы.