– У эт-т-их… ну, нападавших на ва-а-ас! У виска упирало-о-ось в кору мозга… Там эт-та стекляшка, мистер Мо-о-орис-с-сон – взгляните-ка… вы же сиб-б-блинг…
– Да, это точно, – вздохнул я и встал из-за стола.
– Вот-т-т! – Ганс протянул руку, в которой был кусок стекла правильной геометрической формы.
Снова легкая дрожь в затылке, и кристалл остудил мои пальцы.
Перед мысленным взором поплыли яркие линии… И… тут я увидел: прозрачное стекло, которое разделялось на несколько частей с четкими сиреневыми стыками. Каждый из фрагментов имел свои силовые линии. Причем красные и оранжевые исходили из остроконечного куска сверху и явно были продуктом Шера… Да здесь вообще присутствовал весь спектр! Конечно, такого я раньше не видел… Второй фрагмент – средний – четко выдавал изумрудный луч и два бледно-желтых. Над ними плыли какие-то белесые символы, но без определителя. Я не мог их считать, да и с ним, скорее всего, не вышло бы… И замыкал это шествие небесно-голубой и такой же ярко-фиолетовый, как на семафоре на станции «Январь»…
Мою кожу обдало жаром, словно я был курицей на гриле, и протрясло так, будто я скушал почти целый пузырек пирацетама.
Может, сказалось алкогольное опьянение, стресс и необычность арта… но я четко понял – та серебряная игла просто обязана его ощущать везде и всюду…
По телу пробежала теплая судорога… Я невольно застонал…
– Что, Заг?! – почти вместе воскликнули Рауль и Анджела.
– Разве ты ничего не почувствовала, Анджи? – Я тяжело выдохнул накопившийся в легких воздух.
– Да, меня изрядно встряхнуло… – Анджела помотала головой, и ее каштановая челка колыхнулась волной. Она зажмурилась. – Но я же не сиблинг Фауда…
– А чей же? – спросил я, разминая лицо руками.
– Рак, – дочь Пакеды вздохнула, – ну… потом расскажу…
– Амиго! Что там? – Рауль тоже волновался, а Ганс прищурился, внимательно слушая.
– Там… там… – много всего, – я положил арт на стол, – там три знака как минимум, без определителя не могу сказать точнее.
– И вот если прямо он в голове, ты бессмертный?? – У Хуареса блестели глаза, и он был явно взволнован.
– Это трудно проверить, но можно узнать, глядя на наших нападающих… – выдохнул я заплетающимся языком, – это очень сложный арт, по крайней мере, я таких и близко не видел… а может, и мало кто видел вообще…
Голова моя закружилась, веки стремительно сомкнулись, и резко навалившаяся усталость погрузила меня в глубокое забытье.
Спал я скверно: снились мне мертвецы и какая-то голая женщина с черными дырами вместо глаз.
Только под утро я смог провалиться в глубокий сон, и тем резче было мое пробуждение.