«Держитесь-ка подальше от этой ведьмы, — велела нам с Эфим матушка, когда мы впервые собрались к мисси Лавинии. — Даже смотреть в сторону Седди не вздумайте! И следите, чтоб ей не взбрело в голову, будто хозяйка любит вас больше, чем ее! Тогда она вас отравит! Держитесь от нее подальше — и от Лайла, хозяйского сына. А работу свою выполняйте исправно и делайте все, что ни пожелает масса, чтобы он отпускал вас ко мне по воскресеньям».
И каждый воскресный вечер она нам повторяла одно и то же, а потом мы возвращались обратно.
Загодя никогда не знаешь, убьет яд человека или нет. Надо ждать, пока тело решит, хватит ли ему силы, а душа поймет, хочется ли ей и дальше обретаться на грешной земле.
Надо бы найти нам убежище, вот только где — ума не приложу! Может статься, еще одного дня в дороге мисси и Джуно-Джейн не вынесут. Да и дождь, похоже, собирается.
Нелегкое это дело — снова снарядить всех в путь, но я с ним справляюсь. День еще толком не начался, а я уже выбилась из сил, но, чтобы поберечь лошадей и не дать им выбрести на дорогу, я иду пешком и веду Искорку под уздцы, а серый конь шагает следом за ней, точно навьюченный мул за своим товарищем.
— Ну что, пес, вперед! — зову я, и он повинуется.
Я стараюсь ступать осторожно — сперва одна нога, потом другая, раздвигаю ветви, проверяю землю палкой, нет ли тут трясины или ямы, отвожу в сторону острые листья карликовых пальм. Так мы и идем дальше, пока путь нам не преграждает длинная, широкая заводь с черной водой, и мне остается только одно: поворачивать в сторону дороги.
Собака находит тропу, которую я не заметила. Вдоль берега заводи видны следы. Большие… мужские. Но есть рядом с ними и поменьше — то ли женские, то ли детские. И больше ничего. Значит, это вряд ли были лесорубы. Может, охотники за крокодилами или за раками.
Но важно другое: здесь были люди, и совсем недавно.
Когда дорога устремляется вверх, а впереди показывается холмик, я останавливаюсь и прислушиваюсь. Но слышу лишь привычную песнь болот: хлюпанье грязной воды, надсадные рулады лягушек, писк мошкары. Стрекозы, звеня крыльями, носятся над меч-травой и виноградными лозами. Пересмешник выводит свои краденые мелодии, соединив их в одну, точно множество разноцветных ленточек, связанных вместе.
Пес выныривает из кустов на дорогу, спугивает упитанного болотного кролика, взвизгивает и кидается следом. Прислушиваюсь — не подаст ли в ответ голос другая собака, если неподалеку есть дом или ферма, но ничего не слышно.
Наконец я продолжаю путь, двигаясь по следам вверх по склону.