А эти, нынешние, все как один восседают на гнедых красавцах. Яркие желтые полосы на их форменных брюках хорошо видны издалека, черные фуражки безупречно ровно сидят на головах, а латунные пластины на их ружьях сверкают на солнце. Слышится перестук ножен, пряжек и копыт.
Я отступаю назад, в тень. В груди что-то болезненно сжимается, а к горлу подкатывает ком. Давно я не видела солдат. Когда мы натыкались на них дома, тут же опускали глаза и не смели глядеть им вслед и уж тем более заговаривать. И не важно, что война закончилась много лет тому назад, — если кто увидит, как ты судачишь с федералом, и об этом прознает хозяйка, тебе точно не поздоровится.
Мисси и Джуно-Джейн я тоже оттаскиваю назад.
— Осторожнее, — шепчу я и увожу их поскорее в глубь переулка. — Помните, та женщина из Джефферсона сказала, что за мистером Уошберном и его бумагами приходили федералы? А вдруг они и тут его ищут? Вдруг Лайл и ему неприятностей доставил? — сказав это, я удивляюсь тому, что назвала сына массы не молодым хозяином, не массой Лайлом, даже не мистером Лайлом, а просто Лайлом, как всегда делала Джуно-Джейн.
«Он тебе никакой не хозяин, — говорю я себе. — Ты свободная женщина, Ханни. И вправе звать эту змеюку по имени, если желаешь».
И тут внутри возникает какое-то новое чувство. Я не знаю, что это, но отчетливо его ощущаю. Оно становится сильнее, и я чувствую, как что-то во мне начинает меняться.
Джуно-Джейн солдаты нисколько не пугают: ее тревожит что-то другое. Она смотрит вниз, на подножье утеса, где у реки Тринити ютятся приземистые хибарки, сооруженные из всего, что только попалось беднякам под руки: из разбитых тележек, ветвей, выуженных из воды, деревянных брусков, бочарных досок, ящиков, распиленных деревьев. Домишки, крытые шкурами, клеенкой, просмоленной марлей, кусочками ярких вывесок, клонятся к самой воде. Маленький темнокожий мальчишка отрывает дощечку от одной из лачуг, чтобы подложить ее в костер у другой.
— Надо бы нам переодеться, прежде чем начать поиски мистера Уошберна. Некоторые хибары не заняты, как я погляжу, — подмечает Джуно-Джейн.
И о чем она только думает!
— Да это же Баттеркейкские низины! Пит нам советовал туда не соваться! — напоминаю я, но все без толку. Джуно-Джейн уже устремляется к нужной тропе. Я никак не могу отпустить ее туда одну, поэтому плетусь следом, волоча за собой мисси. Одно хорошо: уж она-то наверняка кого-нибудь отпугнет. — Нет, вы только подумайте! Отдать богу душу на Баттеркейкских низинах! — кричу я вслед Джуно-Джейн. — Так себе место для встречи с Создателем, скажу я тебе!