— В Техасе — возможно!
— Даже там — нет.
— Еще как возможно, главное — захотеть!
— Гас, я черный. И по гроб жизни им останусь. Ну кто мне позволит сколотить состояние? Если мне как издольщику удастся урвать себе кусок земли, буду трудиться на нем. Вот чего от меня ждут.
— Порой ожидания стоит обмануть. Мне так папаша однажды сказал.
— У тебя есть отец?
— Не совсем.
Какое-то время мы оба сидим молча. Я плыву по реке собственных мыслей и пытаюсь понять: чего же я хочу? Пытаюсь представить картины жизни в техасской глуши. А может, и севернее — близ города Вашингтон, в Канаде или в Огайо, с теми, кто по Подземной железной дороге сбежал от своих хозяев много лет назад, задолго до того, как солдаты утопили страну в крови, а федералы сообщили нам, что отныне мы никому не принадлежим и ни дня в своей жизни больше не будем рабами.
Но я все же кое-чему принадлежу. Принадлежу ферме издольщиков, Джейсону, Джону и Тати. Земле, которую нужно возделывать и пропалывать, урожаю, который предстоит собрать. Почве, поту, крови.
Я ведь другой жизни и не знаю А как представить то, чего не видел?
Может, потому-то всякий раз, когда матушка зовет меня во сне, я просыпаюсь в отчаянии и холодном поту. Я боюсь этой огромной неизвестности. Всего того, чего я не знаю. Того, что никогда не увижу.
— Гас? — вполголоса зову я. Как знать, может, он уже спит?
— Чего тебе? — позевывая, отзывается он.
— Ты пойми: я вовсе не на тебя злюсь. Есть свои причины.
— Да знаю я.
— Спасибо, что согласился поискать мисси и Джуно-Джейн. Доллар я тебе отдам.
— Да не надо. Я уже печенье себе за труды прихватил. Хватит и этого. Надеюсь, они и впрямь живы, девчонки твои.
— Я тоже.
— Не больно-то хочется, чтобы их призраки потом за мной гонялись, — вот я к чему.
— Думаю, обойдется.
Мы снова замолкаем.
— Гас? — наконец зову я.
— Я сплю.
— Ну ладно.
— Чего надо-то? Уж договаривай, раз начал.
Я прикусываю губу. Собираюсь с духом, чтобы произнести слова, последствия которых предугадать невозможно, — как нельзя заранее знать, куда унесет течением листик, если его бросить в реку.
— Окажешь мне одну услугу, когда доберешься до Техаса? Пока будешь ходить по округе да выискивать одичавший скот.
— Смотря какую.
— Куда бы ты ни пошел, с кем бы ни заговорил — а уж я знаю, поболтать ты любитель! — поспрашивай народ, не знают ли они кого-нибудь из цветных по фамилии Госсетт или Лоуч. А если отыщешь их, поинтересуйся, не ищут ли они кого по имени Ханни. И если тебе ответят, дескать, да, ищут, скажи, что Ханни живет там же, где и прежде, — в Госвуд-Гроуве. Как и всегда.