На следующий день Михайло был ранен во время ночной вылазки, и он, находясь тогда между жизнью и смертью, уже не принимал участия в обороне города. Михайло и не ведал, что, пока он был в забытьи, храм Покрова Богородицы навестил сам Иван Петрович Шуйский, который желал ободрить раненых и умирающих…
Князь каждый день был на позициях. Он руководил сооружением дополнительных укреплений на проломных местах, он следил за каждой вылазкой в стан врага, он распределял продовольствия меж защитниками. Большую часть гарнизона князь потерял еще во время первого штурма. И сколь он ни просил о подкреплениях, о доставке припасов, все было тщетно. И князь продолжал защищать город теми силами, что имел…
Казалось, события, происходившие под стенами Пскова, развивались стремительно, будучи неподвластными обеим сторонам. Одно из сильнейших войск Европы не смогло преодолеть преграду каменных стен древнего города и теперь гибло от лютой стужи и недостатка еды, и Стефан, и его воеводы уже не могли противостоять этому. Но выстоял бы Псков, ежели бы не Иван Шуйский? Он сумел вовремя достаточно укрепить город, а после выбрал тактику изнурения противника бесконечными вылазками. Выстоял бы Псков, ежели бы не отвага его гарнизона, который буквально намертво вгрызался в свои позиции?
Иван Петрович Шуйский уже стал символом обороны Пскова, он в устах горожан сделался главным заступником и защитником. Для Батория и его окружения князь был первым врагом, коего надлежало уничтожить. Потому не раз из вражеского стана посылались наемные убийцы, а среди гарнизона ходила весть о том, что воеводе «для примирения» доставили от поляков ящик якобы с дарами, а на деле внутри оказалась «адская машина», которая взорвалась бы сразу, ежели бы кто-нибудь открыл крышку…
Но Бог хранил Ивана Петровича Шуйского, главного защитника Русской земли. Под его командованием город сумел выдержать мощный удар и сокрушить вражескую армаду, покорившую уже едва ли не весь северо-запад страны. Уже несколько месяцев Псков оборонялся от врага, еще недавно казавшегося непобедимым, и защитники города знали: пока князь жив, то и Псков выстоит, а с ними — и народ русский, и держава его.
Под торжественный рев рожков, труб и бой барабанов, окруженный плотной стеной великолепно разодетой стражи, возок короля Стефана покидал польский лагерь под Псковом. Следом за ним уходили поредевшие отряды наемников, понурых, злых, потрепанных, с раскрасневшимися и опухшими от мороза лицами. Сейчас они более походили на увечных бездомных, нежели на первейших воинов Европы.