В академии он тоже всегда таскался с ноутбуком, Кирихара помнит. И за год, что он провел в Бангкоке, ничего не изменилось: Николас все так же выглядит куда более органично среди мониторов, чем среди людей.
Кирихара бросает взгляд на раскинувшееся за окном (рама деревянная, даже не пластиковая, между внешним и внутренним стеклом лежат мертвые мухи) плато одинаковых домов, через которые вьются узкие переулки. Настоящие трущобы: грязные, шумные, мрачные. Босоногие дети, дешевые машины, нагретые на солнце, плавящийся асфальт. Время приближается к полудню, а значит, дальше станет еще жарче. Сейчас Кирихару невыносимо бесят все криминальные элементы Джакарты разом: ему нравилось жить в комнате с кондиционером.
Когда через некоторое время он уходит на кухню, а возвращается к столу с двумя чашками крепкого кофе, Николас вскидывает голову, вздрагивая от неожиданности, а потом благодарно улыбается.
— Что там у тебя? — интересуется Кирихара, приваливаясь к краю стола и отпивая из своей.
— Тут есть кое-что. — Николас почесывает шею и выводит на экран досье на одного из их первых, будь они неладны, посетителей. — Ты сказал, что их главный крикнул ему: «Гема»? Ты уверен, Эллиот?
Кирихара кивает, слегка хмурясь. Да, он очень хорошо расслышал: этот парень, главарь, был прямо напротив, между ними и трех метров не было. А отозвался тот, который до этого назвался Масао. Может быть, стрелял Кирихара и плохо, но работа с деньгами сделала из него дотошного педанта с хорошей памятью.
— Просто, по данным тюрьмы в Пеканбару, где тот отсидел три года, его зовут Масао Супармана. Точнее, Супармана — это имя его отца. Не у всех индонезийцев есть фамилии, иногда легче их отследить по имени родителей. — Николас отпивает из чашки и шипит, когда обжигает язык.
— Аккуратнее, — бормочет Кирихара, всматриваясь в фотографии Масао Супармана из полицейского досье. Арройо прав: что-то здесь нечисто. — Я не знаю, кличка?
— Кличка? Гема — это распространенное индонезийское имя… — Николас задумчиво скребет пальцами по ноутбуку.
Все компьютеры, которые Служба привезла с собой в Джакарту, массивные и тяжелые — от трех килограммов минимум. Огромные чемоданы из магниевого сплава, с резистивными экранами, поворачивающимися на сто восемьдесят градусов, — вот как выглядит техника спецслужб.
— Кличка, — устало повторяет Николас, сжимая двумя пальцами переносицу под очками. Он не спит уже вторые сутки, и это заметно. — Кличка… Ну посмотрим. Давай искать дальше.
* * *
Им все же удается прилечь на два часа, и просыпается Кирихара со следом от подушки на лице. Тело ноет каждым сантиметром. Он не удерживается: кряхтит, потягиваясь, и бодренький Эйс выдает ему историю о том, каково спать в засаде.