— Старик Басир до сих пор жив, что ли? О, эти скорбные лица. Вас понял.
Когда Рид сваливал из Джакарты, из Ольбериха Басира, главы Картеля, уже песок сыпался. У Рида были все основания надеяться, что спустя три года о главном уроде Джакарты напоминать будет только эпитафия.
Главном самом богатом уроде Джакарты.
Главном самом опасном богатом уроде Джакарты.
Возглавляющем самую опасную богатую группировку.
Картель, твою мать, Вос-хо-да.
— А что остальные? Хоть кто-то помер? Ну пожалуйста. Что насчет Деванторы? Или Камиллы?
— Камиллу посадили в Китае в прошлом году, праздновали всей Церковью, — абсолютно непразднично сообщает Нирмана. — А вот Девантора живее всех живых.
Такие люди, как Камилла — пока, родная, сколько лет дали, кстати? — и Девантора, делали Картелю имя, но на них Картель не заканчивался. Картель был монструозной преступной опухолью на теле Малайского архипелага. Джакарту разрушали на его деньги, Джакарту отстраивали на его деньги. Наркотики, оружие, проституция, миллионные обороты — все это делало Картелю имя, и этим именем пугали маленьких и взрослых. Трясся даже Салим, хотя умело это скрывал.
Рид оборачивается, исподтишка разглядывая его профиль — сплошь напряженный зигзаг.
— Басир живой, Девантора тоже, никакого праздника на моей улице, — ворчит Рид себе под нос, вытирая пот со лба. Рубашка, в которой он сошел с самолета, сверху напялив бронежилет, вся мокрая. — Блин, народ, давайте закроем окна и включим кондиционер.
Может быть, он вспотел от стресса (одно упоминание Картеля Восхода могло заставить воду из организма попытаться испариться и сбежать из Джакарты, используя гидрологический цикл), но вслух он произносить этого не стал.
— Классная идея, но он здесь не работает, — говорит Нирмана. — Я это выяснила, пока в тебя целились.
Оказывается, в мире происходит столько интересных открытий, пока в Рида целятся! Учитывая, что на уговоры не стрелять он тратит треть своего времени лет с пятнадцати, вся жизнь проходит мимо.
— Самая жалкая тачка в мире, — повторяет за старшими Рид и свистит, привлекая внимание. — Эй, певчий мальчик, открой окно пошире, до меня не долетает. Так вот, продолжаем. — Он разворачивается обратно с самым деловым видом.
Про себя он уже успевает добраться до Куала-Лумпура и затеряться среди малайзийцев — только теперь это намерение обретает весомую мотивацию и вектор. Он не собирается оставаться здесь дольше, чем потребуется, чтобы раздобыть фальшивые документы, спасибо.
— Значит, старик Басир тоже хочет печатать деньги. Невинное хобби на старости лет, почему бы и нет. Как же так получилось, что оттиски еще не у него?