Рид качает головой. Он сваливает. Он покивает, будет поддакивать, посочувствует — ай, какая подстава, ай, как вам не повезло — и-и-и на полной скорости… Как будто мало у него своих проблем: за пять тысяч километров отсюда Руссо, наверное, уже слышал новости о террористе, захватившем самолет с помощью зажигалки и неотразимого обаяния. Может быть, уже даже выслал в Индонезию пачку своих ребят. У Рида очень плотный график, Картель в него не влезает, так жаль, так жаль, давайте как-нибудь в другой раз соберемся.
На следующей неделе? Через пару лет? В прекрасном никогда?
— Когда Картель вышел на него, Карлу пришлось бежать, — продолжает Эчизен, пока не замечая, как от его бывшего ученика уже побежала пунктирная линия в сторону черного хода. — С ними он бы не смог пересечь границу, а с нами у него связаться не получилось — и он пустил их на рынок.
Иисус Христос Наркозвезда, какой же хреновый план. Спросили бы Рида — он специалист по лучшим планам, он бы вам сразу так и сказал: «План — дерьмо дерьма». А еще специалист по лучшим планам вам бы сказал: «Собирайте манатки, прячьте кокаин в фигурки Девы Марии и сваливайте, пока все это не закончилось резней».
В итоге специалист по лучшим планам ничего не говорит.
— Как всегда… Безбашенный риск очень в его духе. — Кажется, это эвфемизм, а епископ и сам понимает, что они крупно облажались. — Он покинул страну, не успев передать оттиски нам, и теперь мне приходится носиться по городу вместе со всеми, чтобы заполучить их обратно. Старый маразматик, во имя Господа.
— Как я понимаю, мы наконец переходим к событиям нашего столетия? — вздыхает Рид с ювелирно выверенной ленцой.
— Именно. Лестари, дай этому сыну божьему, пожалуйста, карту острова. И ручку.
Он говорит это неизменно плавным голосом, однако Рид снова чувствует, как волоски на затылке готовы встать дыбом. Эчизена никто и никогда не смог бы заболтать: он всегда помнит, зачем ты ему нужен. И Рид ему нужен, чтобы…
— Работа, о которой вы говорили, я должен буду рисовать схемы побега от Картеля? — пытается отшутиться он.
— Когда ты только начал работать на меня… — любуясь игрой закатного солнца на витражах, будто бы рассеянно, с ноткой ностальгии говорит епископ, пока Лестари действительно кладет перед Ридом карту. Что за приколы? — …Ты был дерзким и совсем глупым белым пацаном, непонятно как выжившим в трущобах, с твоим-то наглым языком… При нашей первой встрече ты заявил, что… Как там было? Память уже подводит…
Ага, сто раз, с нарастающим раздражением думает Рид. Ты все помнишь до каждой буковки, старый манипулятор. Тем не менее он подыгрывает: