Он кивает, проходя мимо инспектора к выходу.
— Да. Мы готовы выезжать?
— Подожди-подожди, они точно в этом кейсе? — инспектор хмурится, откидывая со лба волосы. На его красивом лице — желание проверить все прямо здесь, на месте. Кирихара не закатывает глаза только потому, что мама его хорошо воспитала. — Ты вскрыл его? — взгляд инспектора скользит вниз, к чемодану в руке Кирихары. — Давай я проверю.
Кирихара хмурится. Едва ли это хорошая идея. С чего это инспектор хочет проверить содержимое кейса прямо здесь, на грунте, когда по плану они должны уехать отсюда как можно быстрее?
— Я выполнил все по инструкции, — нудным бюрократическим тоном отвечает он, поправляя очки. — И в этой инструкции четко сказано, что повторно открывать чемодан можно только в условиях полной безопасности, инспектор.
Арройо слегка вскидывает брови. Волнение буквально стекает с его лица, как вода, и он удивленно тянет:
— Какое похвальное следование букве закона, Эллиот. Но мне кажется, Бирч не оценит, если мы привезем ей не оттиски, а чемодан, набитый поролоном. Согласен?
Кирихаре хочется съязвить, что он в состоянии определить, что перед ним: долларовые оттиски высшего качества или поролон, но вместо этого он оборачивается через плечо и медово улыбается, глядя на инспектора сверху вниз:
— Я ведь сказал, что произвел первичную проверку содержимого. Оттиски внутри. Тем более я полагаю, что старший агент Бирч куда больше не оценит, если нас убьют в глуши, застав с открытым чемоданом.
Арройо улыбается в ответ:
— Вас в академии только язвить старшим по званию учат, не иначе. — И смеется, проворачивая на пальце ключи. — Поехали, умник.
Авто на аренду обычно идеально вычищены. Это хорошо, особенно в Джакарте, где в два раза больше причин сомневаться в том, чем здесь занимались люди, платившие до тебя за эту «Элантру» миллион рупий за три дня. Пахнет химией, перебитой освежителем воздуха. Тихо работает радио.
Кирихара сидит, привалившись плечом к двери, наконец-то расслабив плечи. Он как раз методично протирает стекла очков, достав из чехла салфетку, когда Арройо, выруливая из темных переулков, спрашивает:
— Расскажешь мне, как прошло, — и насмешливо косится, — или изложишь в рапорте?
Огни едущих навстречу машин отбрасывают рваные блики на его лицо.
Он улыбается в ответ:
— А это приказ или вы за меня волнуетесь?
Арройо вздыхает:
— Эллиот.
Да ладно. Как будто Кирихара сам не знает, что с ним иногда бывает сложно, ей-богу.
Он вновь принимается протирать очки и, избавившись от улыбки, тоже вздыхает:
— Пришлось долго ждать, пока они друг друга перестреляют: устроили на пристани настоящее фаер-шоу. В остальном все шло по плану.