Отец Моисея Абрамовича работал сапожником, и дорогу к его мастерской Миркус помнил хорошо. Пока мы шли, я прислушивался к его мыслям: он торопился увидеть свою семью, это было главное. Также он был уверен, что сможет уговорить их на скорый переезд. Мастерская оказалась крохотной. Миркус вошел первым и поздоровался на идише. Я прошел следом. Макс остался снаружи.
Абрам Маркович смотрел заинтересованно, видя в госте соотечественника. Миркус присел и начал разговор за жизнь, упоминая в нем общих родственников. По его плану он хотел представиться дальним родственником, который приехал с интересным предложением. Я добавил к его словам доминанту доверия и расположения к собеседнику. После этого Абрам слушал очень внимательно. В это время дверь отворилась, и в каморку вошел мальчишка лет восьми с корзинкой в руках. Увидев его, Миркус восторженно замер. Это был маленький Моисей, который принес отцу обед. Он встретил себя! Но, кажется, этот мир не начал схлопываться и вселенской катастрофы тоже не случилось. Мальчик спокойно смотрел на нас, а я мысленно пошевелил Миркуса, выводя его из ступора. Разговор решено было продолжить дома.
Абрам закрыл мастерскую, и мы отправились к ним. Встреча с матерью вызвала у Моисея-старшего бурю внутренних эмоций, и мне пришлось гасить ее, успокаивая его чувства. Он поцеловал руку Юдифи Яковлевны и едва не прослезился. Дальше нас пригласили за стол. Угощение было скромным. Эта семья действительно жила совсем небогато. Об этом говорила вся внутренняя обстановка их маленького дома. Миркус быстро организовал Макса на поход в магазин, а в сопровождение ему отправили Моисея-младшего. Мысленно указал Максиму болтать поменьше. Затем начался серьезный разговор, в ходе которого я вызвал у родителей мастера непреодолимое желание покинуть эти места и переехать в прекрасный город на слиянии Оки и Волги. Да, и еврейская община там большая!
После этого Миркус выдал подъемные, из средств «общины», конечно. Для этих людей сумма была просто фантастической, и пришлось дополнительно внушать им, что ничего необычного не происходит. День закончился легким банкетом. Макс опустошил местный продмаг, и покушали мы отлично. Ночевать нас оставили в доме. Было тесновато, но искать жилье на ночь глядя не хотелось. Утром мы отправлялись в обратный путь…
Поздний вечер 26 августа 1939 года
Кремль. Кабинет Сталина
Коба сидел и задумчиво курил трубку за столом. Напротив него навытяжку стоял Берия. Вождь был не в настроении.
– Скажи мне, Лаврэнтий, ты знаешь, где у нас течет? Нэт. А почему кто-то знает о нашем секретном протоколе с немцами и пишет об этом за два дня до его подписания? И не только об этом! А ты понятия не имеешь, откуда у этого Вэстника такие сведения! Может, тэбе работу сменить надо? Сделаем тэбя министром водного транспорта, напримэр.