…И, может быть, потому, что самому пришлось мало учиться и не раз чувствовал, как необходимы знания, он всегда доброй улыбкой провожал ребят, важно шагающих в школу. И когда в 1957 году его, по семейным обстоятельствам поселившегося в городе Фрунзе, направили на работу в Киргизское учебно-педагогическое издательство, он был рад, что станет делать для детей хорошие, красочные учебники - учитесь, читайте, узнавайте! И кем бы ни работал - заведующим производственным отделом, заместителем директора издательства, он оставался солдатом партии.
А. В. Кашкин никогда не разграничивал наше общее дело на «мое» и «не мое». В Киргиз-учпедгизе и типографиях города Фрунзе знали его требовательность и принципиальность.
Если человек ошибался - Кашкин помогал исправиться, если совершал подлость - не глядел на чины.
Арсентий Владимирович считал: ради чистоты нашего большого дела, ради государственной копейки и поругаться можно, и несправедливое слово выслушать. Ради этого он на партийных собраниях, кому нужно, говорил правду в глаза, выступал в газете, шел в райком… За эту непримиримость и уважали старого коммуниста, дорожили его трудом.
…Однажды в издательство пришло письмо:
«Уважаемый Арсентий Владимирович!
Коллектив типографии № 2 с чувством глубокого уважения выражает Вам чистосердечную признательность. Мы поздравляем Вас в день Вашего шестидесятилетия, с благодарностью оцениваем Ваш труд в системе полиграфии и издательства и желаем доброго здоровья и многих лет жизни и хороших успехов в работе».
Тогда, в день шестидесятилетия, на торжественном вечере юбиляру вручили поздравления от Министерства культуры Киргизии, типографий № 1 и № 2, Киргизучпедгиза и Киргизгосиздата. Были речи, цветы, тосты. Скромный человек, А. В. Кашкин не любил рассказывать о себе, и никто не знал, что чествуют бывшего кремлевского курсанта, охранявшего вождя революции В. И. Ленина, конгрессы Коминтерна, и одного из первых часовых вечного караула у Мавзолея Ильича. О тех годах Арсентий Владимирович охотно рассказывал только шестилетней внучке Оле.
Июльским днем 1941 года на вокзале во Владимире, переполненном военными, кто-то окликнул ополченца Яноша Мейсароша. Капитан оглянулся и увидел высокого стройного генерала. Мейсарош сразу узнал начальника первого почетного караула у Мавзолея Ленина, бывшего командира кавалерийского дивизиона школы имени ВЦИК - Николая Дрейера.
- Ты что тут делаешь? - спросил его генерал.
- Я на формировании, в пехоте, - ответил Янош.
- Какой ты пехотинец! - воскликнул Дрейер. - Ты прирожденный кавалерист. Иди ко мне в дивизию!