Миле все было интересно. Будь ее воля она бы здесь поселилась. Но несмотря на то, что девушку усадили в тень поставив тент, за эти часы она сильно вымоталась и ее заметно качало…
— Нам пора, — подхватив Милу на руки, я направился к платформе.
— Эй, я могу идти сама.
— Вовсе нет, если ты пойдешь сама, тебя еще раз десять остановят, а так никто не посмеет.
— Но тут, и правда, много работы! Я хочу узнать все получше.
— Вот отдохнешь и завтра утром вновь сюда приедешь, а на сегодня хватит.
— Хорошо, — девушка доверчиво положила мне голову на плечо и прикрыла глаза. — Только в мастерские все равно заедем, хорошо?
— Хорошо, но только на пять минут.
— Уговорил.
Я улыбнулся. По-прежнему ожидая от нее колкости и недоверия, с радостью пользовался моментами ее нежности и спокойствия. Дурман окончательно вывелся у нее из организма, и теперь ее настроение больше не менялось так резко и сильно.
— Почему Горислав и герцог такие послушные? — неожиданно спросила Мила. — Думала, как только они услышат, что я очнулась, примчатся для разговора.
— Они опасаются, что как только ты поговоришь с ними, то отправишь их по домам.
— Мне показалось, или ты не хочешь, чтобы они уехали?
— Не хочу. Горислав и его люди сейчас обучают всех желающих правилам боя с обернувшимися. Рассказывают об их повадках, силе, уловкам…
— Война, да я помню… А герцог?
— Если Ромулос вернется в столицу, его убьют, и его жену тоже. У императора теперь есть благовидный предлог — пошлет брата на поле боя, чтобы защитил свою страну. И в первом же бою он погибнет. Ирисанна не переживет его дольше…
— Это из-за ребенка?
— Скорей всего.
— Мой принц! — Вильям застыл около платформы с новым письмом.
— Я на пять минут, — предупредил Милу заметив императорскую печать. Поставив девушку на платформу, шагнул к помощнику.
— Это от императора, — предупредил он и, отдав письмо, настороженно замер.
Вскрывая печать, я уже догадывался, что мне приказывают сделать. Семья устала меня хоронить и требует немедленного возвращения домой. Мама в волнении, так как маршал и император Илиндора постоянно заявляют о моей смерти и смерти Горислава. Она переживает, что заверения отца и дяди — это обман, даже мои письма уже не помогают. Бабушка тоже начинает переживать. Если я не вернусь в течение трех дней, за мной явится брат.
Я быстро сформировал письмо, где предупредил, что дата отбытия домой уже решена, попросил подождать меня. Написал маме, что со мной все хорошо, и обещал вечером еще прислать весточку. На все ушло не больше пяти минут, как я и обещал Миле, но поднявшись на борт платформы, понял, что что-то произошло. Бледные пальцы впились в доски. Дыхание сбилось и зажмурившись Мила старалась выровнять его, но это плохо получалось.