Событие, описанное выше, физически прошло мимо меня, так как в Караганде я был абсолютно домашним ребенком и в вечернее время 9 мая, к счастью, уже сидел дома. Но второй, уже реальной встречи с чеченцами из Старого города я, увы, не смог избежать. А дело было так.
Как-то раз, в один из солнечных апрельских дней Сергей Новиков, с которым мы уже вовсю дружили, периодически ссорясь и выдерживая длительные артистические паузы в общении, предложил мне съездить за компанию с ним в Старый город. Дело в том, что в единственном магазине промышленных товаров Старого города «выбросили» в продажу очень дефицитную в то время магнитную ленту «ТАСМА» для катушечных магнитофонов. «Сарафанное радио» в Караганде моментально сообщило, что в чеченский универмаг из Казани привезли большую партию этого «сакрального» для мальчишек товара, причем самой популярной тогда длины магнитной ленты в 480 метров. С самого начала у нас вояж не заладился — мы приехали в аккурат к обеденному перерыву в универмаге. Я не успел ничего сообразить, как к Новикову, прямо на остановке, подошел коренастый чеченец лет 25, который приобнял его за плечи и страстно (во всяком случае, такое впечатление складывалось со стороны) нашептывая ему что-то на ухо, повел его в сторону одноэтажного здания райисполкома (над ним развевался государственный флаг СССР), отделенный от остановки высоким деревянным забором. Мне ничего не оставалось, как проследовать за ними — покорно, как баран навстречу Судьбе. Вано (так звали чеченца, судя по наколке на его правой руке) имел выразительный, бритый наголо череп, глубоко посаженные карие глаза, хищный хрящевидный нос и плотно сжатые тонкие губы садиста. «Ну что ребятки, доставайте мелочь из карманов, начинается «шмон»!» — торжественно провозгласил Вано и для убедительности своих намерений достал выкидной нож зэковской работы из заднего кармана брюк. У Сергея была купюра в 5 рублей (огромная сумма для мальчишки того времени), у меня мелочью набиралось 2 руб 80 копеек — все, что я смог выгрести из маминой шкатулки для «рабочей» мелочи. Все это «богатство» благополучно перекочевало в карман Вано. «А это что у тебя такое, «пистон»?» — радостно спросил чеченец, запуская два пальца в потайной карман моих брюк. «Да нет, — ответил я. — Это — старинные дедовские брюки, перешитые мамой на меня. А карман предназначался для часов на цепочке, которые раньше носили либо в жилетке, либо в брюках, как — раз в этих самых «пистонах».
В этой на редкость пакостной ситуации я решил на полную мощь, что называется, «включить дурака», и, надо признаться, у меня это очень хорошо получилось — чеченцу мое идиотское поведение явно пришлось по душе. «Молодец, разбираешься!» — похвалил меня Вано, которому после удачной «охоты» захотелось культурно пообщаться. «А кто у тебя родители?» — с неподдельным интересом спросил он меня. Судя по всему, я ему, в отличие от Сергея, понравился. Это — редкий случай в моей жизни: обычно по морде в неприятных ситуациях детства всегда получал я, а Новикову удавалось благополучно избегать этой участи. Но тут все случилось в точности до наоборот. «Мама — музыкант, а папа…, - тут я несколько замешкался (попробуй скажи, что папа — подполковник милиции), — тоже музыкант, валторнист». «Ишь ты — интеллигенция. А что такое валторнист?» — озадаченно спросил чеченец. «Ну, это, знаешь, такая здоровая изогнутая труба, туда дуть надо, что есть силы!» — ответил я с некоторой долей фамильярности, как-будто мы были с Вано давними хорошими приятелями. Сергей с завистью посмотрел на меня — мой вдохновенный бред его явно удивил и озадачил. «Какой ты — молодец, во всем разбираешься!» — снова похвалил меня Вано и улыбнулся широкой лучезарной улыбкой. «Ну, а у тебя кто родители?» — с совсем другим лицом обратился он к Новикову. «Папа и мама — учителя», — ответил Сергей и тут же получил резкий удар кулаком в лицо. Он вскрикнул, а у меня вырвалось: «Не надо его бить!» «У тебя еще есть дэнги?» — с сильным кавказским акцентом спросил Вано Новикова и, не дожидаясь ответа, нагнулся, снял ботинки с ног Сергея и профессиональным приемом (по-видимому, имелся определенный опыт досмотров в тюрьме) ножом поддел стельки. Не обнаружив там ничего интересного, чеченец разочарованно, скорее ради проформы, опять спросил Новикова: «А ты зачем сюда приехал, гондон?» Стало ясно, что Сергей избран им в качестве жертвы глумления и повод ему для этого был явно не нужен.