Да и остальные игроки его команды ожили, задвигались, начали все активнее отвечать атакой на атаку, проводить осмысленные комбинации.
- Ну вот, видишь, стоило лишь правильно с ними поговорить и все стало иначе! – орлом глядел на Фомина повеселевший Михей. – Костя, смелее иди на него, смелее!
Вовка отвернулся, пряча улыбку. Ишь, возгордился-то как. А в первом тайме как мокрая курица сидел.
А потом случилось страшное.
Радикорский, которого во втором тайме будто подменили, в очередном единоборстве с Грининым явно не рассчитал, как именно следует останавливать настырного нападающего ЦДКА и срубил его в штрафной площадке. Да так неудачно, что и сам неловко упал на кочковатый газон и зашёлся в крике боли.
А скрипучий гудок судьи матча – знакомого до боли эстонца Саара – и его решительный жест оповестили зрителей, что назначен одиннадцатиметровый.
- Да твою же мать, - выругался Якушин. Незряче посмотрел по сторонам и снова выругался. Длинно и витиевато. Вовка аж заслушался. Эх, помнится, как-то довелось ещё в начале восьмидесятых, когда ни о каком Интернете никто и слыхом не слыхивал, общаться с одним историком. Сосед по даче у друзей, ага. Так тот, однажды, случайно саданув себе по ноге лопатой, как выдал тираду на несколько минут. Да такую, что все рты пораскрывали. «Большой загиб Петра Великого» оказался. А учёный тот, позже выяснилось, кандидатскую по русской обсценной лексике писал. Они ещё потом за ним с тетрадками бегали и просили повторить под запись.
- Фомин, - отмер, наконец, Михей. – Выйдешь вместо Радикорского. Он сегодня, судя по всему, отыгрался. Савдунин идёт на его место. И, Володя, попробуй что-нибудь сделать, я тебя очень прошу!
- Да ладно, чего уж, - неловко сказал Вовка. – Все будет тип-топ, Михал Йосич!
Бить пенальти пошёл Демин. Обычно штрафной удар выполнял Гринин, но его после столкновения с динамовским защитником пришлось заменить.
- Ты сможешь! – подбежал к Третьякову Вовка. – В глаза мне смотри! Реагируй по удару, не гадай. Слышишь?
Третьяков часто-часто закивал.
- Не боись, - с нервной улыбкой сказал он. – Я в порядке, Вов. В крайнем случае, просто обратно в Куйбышев отправят, верно?
- Я тебе дам Куйбышев! – рассердился Фомин. – Нам с тобой ещё в Бразилии за золото играть. Давай!
- Ото-о-йдитте за линнннию, - о, а вот и судья со своим смешным акцентом. Законник, блин. Да иду я, иду.
Демин начал свой разбег. Болельщики затаили дыхание. Кто окажется сильнее, вратарь или форвард? Форвард или…
- Да! – заорал Вовка и первым бросился к лежащему на земле товарищу. – Молодец! Намертво забрал!