— «Пепси», «фанта», «тархун»? Или вина могу красного налить.
— Мне сказали — накормят, а то с этими срочными сборами да переездом из Рязани я и поесть-то не успел, — первым прекратил ржать и откликнулся на вызов «молодой» Василий.
— Естественно, товарищи, я плов уже поставил разогреваться.
— Плов? Не синюю курицу со слипшимся рисом? — выглянул из-за стойки горбоносый парень.
— Вы бы, гражданин, присели пока — самолёт высоту набирает.
— Насижусь ещё! — махнул рукой похожий на грека человек и вновь исчез за стойкой.
— А выно грузинское? — отстегнулся и Жордания.
— Казахское. Красное полусладкое. По сто грамм для аппетита, — развёл руками усатый бугай.
— Давайте, — за всех решил явно старший тут — Андреич.
— А мне? — опять появилась по-гречески горбоносая личность.
— Вы, молодой человек, тоже футболист? Из какой команды? Я вас что-то не видел раньше, — Борис Андреевич Аркадьев вытащил из кармана очки.
— Из «Динамо», — буркнул молодой человек и канул обратно, явно дёрнутый в кресло рыжим попутчиком.
— Нэсыти! И мэне два плова — я с этыми перэлётами туда-суда, почты двое суток нычего нэ ел, да.
— И мне два, — опять высунулась горбоносая сущность, — я с этими посадками тоже почти сутки не ел.
— Вас легче из самолёта выкинуть, чем прокормить, — проворчал себе под нос майор Миша и скрылся за шторкой. — Нашли, блин прислугу.
— Борис Андреевич, а как думаешь — переходы ведь запрещены во время сезона, или этим разрешат? Ну, не зря же нас туда собирают? — спросил Аркадьева заслуженный мастер спорта Василий Михайлович Карцев.
— Нет. Такой вой все тренера подымут! На свои силы придётся рассчитывать.
— Гусь, говоришь… Хрень и полная ерунда получается, — вздохнул Карцев.
— Ну, через четыре часа всё узнаем. О, а и правда ведь, пловом пахнет — аж слюной захлебнуться можно. Как в Ташкенте.
— И нэ говоры.
Ретроспектива шестая
— Представляешь себе, директор лишил меня премии за то, что в рабочее время я был на футбольном матче.
— А от кого он узнал?
— Так он сидел рядом со мной.
Эрнст Гугович Кальтенбруннер был ещё той сволочью.
То, что он был начальником Главного управления имперской безопасности РСХА, обергруппенфюрером СС и генералом — хреново. То, что он один из главных организаторов Холокоста — и вовсе ужасно. Но ещё он активно мешал жить одному очень хорошему человеку.
Мешал, конечно, не напрямую. Обергруппенфюрер СС Эрнст Гугович даже и не догадывался о существовании этого гражданина, а если и догадывался, то как о чём-то расплывчатом и отдалённом. Ну, есть где-то. И что?
Кальтенбруннер оглядел сидящих за столом людей. Мотнул головой, прямо как любимый — э нет, пылко ненавидимый детворой штабс-капитан Овечкин, и легонько хлопнул по столу.