1956
5 января. Сегодня еще одна телеграмма: "Вы являетесь участником Всесоюзного совещания молодых писателей. Просьба быть Москве 9 января. Расходы оплачивает Москва. Калачинский". В школе я договорился, тем более, что мои дни совпадают с каникулами. Зато с районо договориться не удалось. Зав. районо сказал: "Каникулы для ребят, а учителя должны работать и присутствовать на конференции и выступать на секциях с докладами"… Короче: не отпустил. Но я, конечно, все равно поеду!..
9 января. Москва. Дом культуры "Правды". Все начинается очень просто - входят писатели разного роста… Узнал длинно-седовласого Степана Щипачева, солидного полнотелого Николая Тихонова, худого быстрого Алексея Суркова, который открывает совещание… Всего нас аж 356!.. Длинный доклад Василия Ажаева "Молодые силы советской литературы и задачи Союза писателей СССР в области воспитания молодых литераторов". Ажаев маленький, очкастый говорил 4 часа… Когда входили члены президиума, им даже не аплодировали. Но как только вошел Михаил Шолохов - зал встал и долго хлопал. А он приложил руку к сердцу. Сел и ему что-то зашептал Сурков, Шолохов улыбнулся и закивал головой… А по залу уже идет послание Шолохову: "Все участники совещания просят Вас, дорогой Михаил Александрович, выступить…" И наши подписи. Дошло до адресата - он приподнялся, развел руки, как бы обнимая нас всех… Кажется, сухой доклад Ажаева никто не слушает - болтают, острят и что-то сочиняют, передавая друг другу записки: "Средь сотни наших молодых - полсотни лысых и седых". "И кучу юных олухов с трибуны обнял Шолохов…"
10 января. Сегодня совещание открыла милая Вера Панова (люблю ее "Спутники" и "Сережу"). Доклад критика Александра Maкарова "Творчество молодых советских поэтов". Снова перечисления, "обоймы" фамилий без особого анализа, а ведь известный критик. В ряду тех, кто "в гуще самой жизни и подпитывает ею свое творчество" мелькнул и я, "учитель со станции Крынки"… В президиуме Сурков треплется с Тихоновым, Долматовский не знает куда деваться, то читает, то склоняется так низко, что не видно из-за стола, Вера Панова перебирает записки, которые слетаются к ней из зала, вытирает нос и подпирает руками подбородок… Макаров заговорил более страстно о том, что у нас не в почете лирика, особенно лирика любви, привел строки Гамзатова, который тоже "бродит" среди нас и "юморит" с молодыми. В перерыве видел Константина Федина с прилизанными волосами, с видом дворянским. Мелькнул и исчез Александр Твардовский, только постояли мы, молодые, рядом с ним, только и успели поймать его улыбку, несколько случайных слов и, как мне показалось, колючий взгляд…