Естественно, прием пищи его не страшил; страшило само мероприятие. Он уже знал, что более чем равнодушен к вину, а за столом выпьет пару бутылок пива, но не более того, чтобы не утратить ясность ума. Но никакая выдержка не поможет ему вести беседу.
– О чем вы будете говорить? – поинтересовался он у Люси, накрывая на стол.
Мальчики были отправлены к Полу с Дейзи, и Джозеф уже скучал. Он был бы не прочь посидеть с ними, а не с гостями – любителями разговоров. Хорошо бы, улучив момент, выйти из-за стола, по-быстрому сыграть с мальчишками в «Фифу», загнать их в койки, а потом курсировать между верхним и нижним этажом в роли наполовину партнера, наполовину бебиситтера. Но сегодня Люси не соглашалась на половинчатость. Или все, или ничего, вот так; хотя «ничего» могло вызвать ненужные расспросы.
– Это заранее не планируется, – ответила Люси.
– Ну, к примеру, в последнюю вашу встречу. О чем тогда шел разговор? О книгах?
– Это тебя отпугивает?
– Есть немного. И кино тоже. Вернее, те фильмы, которые вы смотрите.
– Мы с тобой еще ни разу не сходили в кино. Мне и сказать будет нечего.
– Зато ты много читаешь.
– Да, могу порекомендовать какую-нибудь книгу.
– А мне-то что в это время делать?
– Можешь посоветовать книгу на свой вкус, можешь завести разговор с кем-нибудь другим, а можешь закрыть рот и послушать. Время быстро пролетит.
– А вдруг они заговорят о политике? Мне и тут нечего сказать.
– Ты заставил меня думать о референдуме больше, чем любой из моих знакомых. Им это будет интересно.
– Я от имени других говорить не могу.
– Тебя никто и не попросит.
– Н-да, попадос.
– То есть?
– Так… легкий мандраж.
– А в твоей компании о чем говорят?
– Даже не знаю. Не помню. Что-то само собой всплывает. В «Инстаграме». Увидел – покажи другому.
– Вот и сегодня что-нибудь само всплывет.
– Н-да, попадос, – повторил он.
– Ты умный, интересный парень, – сказала Люси. – Мне всегда приятно с тобой поговорить. И остальным будет приятно.
В постели разговаривать намного легче, подумал Джозеф. Там обязательно надо что-нибудь сказать – и до, и после, иначе все пойдет насмарку. Когда есть секс, разговор сам собой льется. А гостей только ради того и зовут, чтобы пообщаться: разговор иссяк – давайте на выход. Ни тебе секса, ни телефонов, только то, что у каждого в голове.
– Все знают, что тебя зовут Джозеф, – сказала Люси. – Пожалуйста, когда начнут собираться гости, открывай дверь и представляйся, хорошо? Чтобы им было проще освоиться.
Но он, конечно, забыл. Вернее, он просто открыл дверь и сказал: «Привет, заходите». Хотел добавить, когда они окажутся в прихожей: «Кстати, меня зовут Джозеф», но опоздал. Фиона тут же затараторила: мол, сдается мне, никакой ты не Джозеф, и сама же расхохоталась, а Джозефу пришлось объяснять, что он взаправду Джозеф; тогда Фиона смутилась, пожала ему руку и, сверля его взглядом, стала приговаривать: дескать, кто бы сомневался. Пит приставил к виску два пальца, изобразил, как стреляет себе в голову, и сказал: «Здорово, дружище».