Денег это не приносило, хотя джинсовая компания, вероятно, что-нибудь ему заплатит, если и вправду использует трек, а клуб в Лидсе мог бы предложить ему в конечном итоге постоянный диджейский слот; вдобавок не исключалось, что лейбл, подписавший £Мэна, также подпишет и Джозефа, если его трек будет раскручиваться и дальше. Кто-то где-то уже наваривался, но не сами «Дж. и Дж.». Вот так сейчас обстоят дела в этом мире. Тем не менее Джез была счастлива.
– Никогда бы не подумала, что у меня будет работа, которая позволит на халяву жить в отеле, – сказала Джез, когда они нашли свои места в вагоне.
– Н-да, я еще не уверен, что это постоянная работа, – ответил ей Джозеф.
Их ждала дешевая сетевая ночлежка за городом, a потому им вряд ли светило тут же прочувствовать блеск своего положения.
– И все-таки, – стояла на своем Джез, – это потрясающе. Какой у тебя прикид?
– A что? – насторожился Джозеф.
– Шмутье какое? – Она повторила свой вопрос, но с опаской.
– Ты же видишь, в чем я хожу.
– А на вечер?
– А-а. Ну ты же видишь, в чем я хожу.
– На выход ничего с собой не захватил?
– Футболку и смену белья на завтра. Люди придут не на меня смотреть.
На нем были спортивные штаны «Найк», красные кроссовки «Адидас» и желтая футболка «Адидас» в стиле ретро.
– Надо тебе прикинуть на себя еще какие-нибудь бренды, – сказала Джез. – Можешь раздобыть хотя бы пумовские очки или что-то вроде? С большими буквами PUMA на стеклах?
Она откровенно язвила, и он пропустил это мимо ушей.
– А ты не хочешь спросить, что надену я?
– Зачем? Я потом увижу.
– Мне кажется, лучше тебя заранее подготовить, чтобы сердце не прихватило. На мне будет черный комбинезон в облипку. Поддеть вниз ничего нельзя.
Джозеф прокрутил в голове собственные мысли и достал телефон.
Заехав в гостиницу оставить сумки, они обнаружили, что промоутер забронировал им один номер вместо двух.
– Разберемся, – сказала Джез.
Пока они добирались до клуба, оба забыли упомянуть об этой проблеме промоутеру. Хотя Джозеф подозревал, что ни один из них не забыл.
Выступление на публике было одновременно и волнующим, и дурацким. Их встретили одобрительные возгласы и аплодисменты, но Джозеф был вынужден сидеть за неподключенным синтезатором и делать вид, будто давит на клавиши, а Джез раскрывала рот под фонограмму. Однако у нее все получилось гладко и совершенно без нервов, как будто она только и делала, что вихлялась перед толпой в ночных клубах и не понимала, почему именно этого выступления пришлось так долго ждать. Черный в облипку комбинезон соответствовал предварительной рекламе, двигалась Джез пластично и была восторженно принята публикой. Со сцены она уходила в полной эйфории, а на пути в их убогую, тесную гримерку чмокнула Джозефа в губы.