— Чего это с ней? — Пробормотал мечник, проходя мимо.
— У себя спроси. — Сдавленно прорычал мальчик, стискивая кулаки.
* * *
Мара смотрит на эльфийку со злобой, на которую способна только женщина. Луиджина беззастенчиво перебирает книги в кабинете, перелистывает и швыряет за спину. Йор остался на первом этаже, связанный и с кляпом во рту, для надёжности. Эльф стоит в проходе, положив ладонь на левое плечо, а культю выпрямив вдоль тела. Холодно наблюдает за ведьмой.
— Так ты всё ещё не хочешь мне помочь? — Насвистывая под нос, спросила императрица. — Поверь, я тоже совсем не рада здесь находиться.
— С какой стати мне тебе помогать? — Ответила Мара, сплёвывая на пол.
— Ну, так ты сделаешь доброе дело. Дочь встретится с отцом, хоть толика твоих грехов искупится. Тем более, я сразу покину твой мир, и мы больше не увидимся.
Ведьма склонила голову, плечи мелко затряслись, и кабинет наполнил мстительный смех. Эльфийка застыла с увесистым фолиантом в руках, скосила взгляд на пленницу.
— Хм, я сказала, что-то смешное?
— О… в какой-то степени. — Протянула Мара, глядя на вторженку исподлобья. — Знаешь, сколько времени я угробила, что бы твой «папаша» появился на свет?
— Догадываюсь.
— А теперь подумай, сколько ушло на создание того, кто его убьёт. О… какая ирония, приёмная дочь ищет отца, которого убьёт собственный сын!
— Ч-что?
Луиджина отшвырнула книгу и шагнула к пленнице, заглядывая в расширенные глаза.
— Когда создаёшь чудовище, обязательно позаботиться об охотнике на монстров. А я позаботилась и очень хорошо! — Смеясь, заявила Мара. — Он неутомим, целеустремлён и неуязвим! Он мой сын! Его сын!
— Но… зачем?! Разве он и без того не настрадался из-за тебя?! — Выпалила Луиджина-младшая, хватая ведьму за ворот платья и вздёргивая над полом.
— Потому что каждый вкусивший божественность, должен умереть!
* * *
Ролан остановился перед воротами королевской тюрьмы. Именно здесь держат герцога, за которым отправился богоподобный. С той стороны смердит смертью и свежей кровью. Парень криво улыбнулся и потянул меч из ножен.
Тяжёлый удар отшвырнул Орландо от герцога, впечатал в стену. Под затылком сочно хрустнуло, будто куриное яйцо под сапогом, и по шее заструилось горячее. Парень упал на пол лицом вниз, скьявона выскользнула из ослабших пальцев. Свет в глазах мальчика моргнул и потух, стала видна голубая радужка с золотой каймой.
Винченцо судорожно выдохнул, закашлял от жгучей боли в груди. Мальчишка брезгливо отряхнул кисть, скривился и сплюнул под ноги.
— Это было проще, чем я думал. — Процедил он, с такой злобой, что свет в камере померк. — Орландо ди Креспо, Богоборец, Бич Божий! Всего лишь жалкий смертный.