Не успела Эстер повесить трубку, как Грег Гэннон вышел из своего кабинета вместе с Артуром Сэлингом. Оба широко улыбались.
— Эстер, поприветствуйте, пожалуйста, нашего нового и очень важного клиента, — торжественно объявил Грег.
Подняв глаза на Артура Сэлинга, Эстер заставила себя улыбнуться. «Эх ты, бедняга», — подумала она, вставая и пожимая его протянутую руку.
В этот момент зазвонил телефон на ее столе. Эстер сняла трубку.
— Мой муж здесь? Он не отвечает на сотовый.
Памела говорила жестким высоким голосом.
— Да, здесь, — ответила Эстер и взглянула на Грега. — Это миссис Гэннон, сэр.
Грег стоял позади Артура Сэлинга. Не меняя дружелюбного тона, но с перекошенным от гнева лицом он сказал:
— Попросите мою жену подождать. Сейчас я подойду.
— Никогда не заставляйте дам ждать, — пошутил Артур Сэлинг, пока Грег провожал его к лифтам.
— Миссис Гэннон, сейчас он подойдет, — начала говорить в трубку Эстер, но ее перебили.
— Мне наплевать, подойдет он или нет. Где мои драгоценности? В квартирном сейфе абсолютно ничего нет. Что он задумал?
«Думай, прежде чем говорить», — предупредила себя Эстер.
— Возможно, он заложил драгоценности, чтобы заплатить залог за Питера, — предположила она.
— Драгоценности мои. У него много других средств.
Теперь Памела говорила визгливым голосом.
— Миссис Гэннон, ради бога, не надо со мной об этом говорить.
Эстер поняла, что разговаривает просительным тоном.
— Конечно, с вами незачем об этом говорить, Эстер, — огрызнулась Памела Гэннон. — Соедините меня с ним.
— Сейчас он придет.
Грег Гэннон поспешно вернулся в кабинет. Он выхватил трубку из рук Эстер.
— Это я взял драгоценности, — произнес он рассерженным тоном. — Ты их не увидишь, пока не дашь удовлетворительного объяснения, почему была с каким-то парнем в Саутгемптоне в субботу вечером. Но объяснения не последует, так ведь, Пэм? К твоему сведению, я не так глуп, как ты думаешь.
Шмякнув трубку на рычаг, он пристально посмотрел на Эстер.
— Знаете, я доверяю своей интуиции, — сказал он. — Это ведь вы послали то письмо. Хочу, чтобы вы немедленно уволились. Но в качестве прощального изъявления лояльности скажите правду, Эстер. Мне ждать визита Комиссии по ценным бумагам?
Эстер поднялась.
— Не понимаю, почему вам пришло в голову задать этот вопрос, мистер Гэннон. Я рада, что увольняюсь. И действительно хочу сказать кое-что на прощание. — Она посмотрела ему в глаза. — Чертовски плохо, что ни вы, ни ваш брат никогда не могли приблизиться к тому типу честных и прекрасных людей, какими были ваш отец и дядя. Им было бы стыдно за вас обоих. Спасибо за прошедшие тридцать пять лет. Должна сказать, скучать мне было некогда.