Подавленности я почти не испытывала. Я знала, что природа невероятно расточительна. В одном только кубическом дециметре навоза миллионы яйцеклеток ищут встречи с миллиардами сперматозоидов, но даже из встретившихся лишь немногие развиваются в новую жизнь. С чего бы мне вдруг расстраиваться из-за того, что еще одной яйцеклетке не суждено было стать таким вот редким исключением?
Как-то раз в конце нашего третьего года ты пришел домой с подарком для меня. Ты всегда замечал, что люди выкидывают уйму газет, но никогда ими не интересовался. К тому же улица никогда раньше не преподносила нам газеты так красиво, как эти: вечерние газеты гульдена по два за штуку, сложенные в большую аккуратную коробку. В нашей французской деревне кто-нибудь, наверное, выписывал «Le Monde» или «Libération», но я об этом не знала. В бакалейной лавке там продавалась только газетенка с региональными сплетнями и фотографиями местных футбольных команд. Здесь, в городе, в публичной библиотеке была куча газет, но если я хотела почитать какой-то определенный номер, всегда оказывалось, что кто-то его уже взял. Ну а покупать периодику у нас, разумеется, и в мыслях не было. Так что сейчас я впервые после долгих лет получила возможность по-настоящему читать газеты, если, конечно, ты будешь регулярно наведываться в то место, где подобрал эту коробочку. Я была счастлива.
— Почитай и ты за компанию, — сказала я тебе, — чтение пойдет тебе на пользу.
Во Франции у тебя никогда не было свободного времени, а здесь ты не продвинулся дальше «Тайн». Я устроилась со своим подарком за столом, пролистнула, не читая, новости и отделила страницы с культурными рубриками. Их я взяла себе, а остальные отдала тебе, тебя искусство все равно не волновало. Я читала свою часть газеты, пытаясь запомнить все эти новые имена и идеи, с такой жадностью, что прошло много времени, прежде чем я заметила, что ты не переворачиваешь страницы своей части и что даже глаза у тебя закрыты.
— Тебе совсем не интересно?
Ты не ответил.
— Алло, с добрым утром, неужели тебе так скучно, что ты заснул? Или ты молишься?
Ты сидел с прямой спиной за большим столом напротив меня. На полу у тебя за спиной лежала горка газетных листов. Ты поморгал и посмотрел на меня неподвижными испуганными глазами, казалось, ты слышишь мой голос, но не можешь ответить. Уголки твоих губ были опущены вниз. Медленно-медленно ты покачал головой:
— Нет.
Потом ты стал приносить коробки с газетами уже регулярно. Ты обязательно их все прочитывал, и реакция твоя была такой же: ты замирал, смотрел перед собой и молчал, словно ты был Евой, а газета яблоком.