Я вижу, как папа удивленно смотрит на Каз. Я тоже не понимаю.
— Но как ты заберешь кровать и всю мебель?
— Они не мои, милый. Я снимаю комнату.
— А как насчет всего остального?
— У меня мало вещей. Главное, что мне нужно везти, — это телевизор и видеоплеер Терри.
— Ну, их я определенно мог бы поместить в машину, — говорит папа.
— Спасибо. Это будет огромным подспорьем.
— Наш Терри будет жить там с тобой? — спрашиваю я.
— Да, — отвечает Каз, — как только поправится.
— Он уже давно в больнице, — говорю я. — Разве врачи не могут ему помочь?
— Финн, — одергивает папа.
— Ничего страшного, — успокаивает Каз, прежде чем повернуться ко мне. — Брат не сломал ногу или что-то вроде того, что можно закатать в гипс и вылечить. У него шизофрения. Это означает, что его разум работает не так, как твой или мой, и Терри пугается, расстраивается и теряется. В большинстве случаев все в порядке, и он спокойно живет с небольшой помощью с моей стороны, но если брат нервничает, ему становится хуже, и приходится лечь в больницу, чтобы врачи могли за ним присмотреть.
На мгновение я зависаю. Я ведь тоже пугаюсь, расстраиваюсь и теряюсь.
Интересно, не болею ли я шизофренией, а папа просто еще не узнал об этом. Может, меня ни разу на нее не проверяли.
— Это, должно быть, очень тяжело для вас, Каз, — говорит папа.
— Барахтаемся как можем. Все было в порядке, пока министерство труда не сочло его годным для работы. В первый же день брата забрала бригада.
Я не знаю, что за бригада, но звучит не очень хорошо. Я бы не хотел, чтобы кто-то пытался меня забрать.
— Это ужасно, — ахает папа. — Вы обжаловали это решение?
— Ага. Они пересмотрели и оставили в силе первоначальное, но в следующем месяце у меня слушание дела в суде. Понятия не имею, что им сказать. Там будут сплошные юристы, а я ничего не знаю.
— Что ж, я был бы очень рад помочь вашему брату, если позволите.
— Но ты помогаешь только тем, кто переезжает, — отмечаю я.
Папа смотрит на меня — кажется, слегка рассерженно.
— Я все еще адвокат, Финн. Я решал подобные дела много лет назад.
— Правда? А почему перестал?
Папа качает головой.
— Потому что мне потребовалось больше денег, когда мама сидела дома с тобой, а за подготовку документов для продажи недвижимости платят лучше.
— Ой. — Он упомянул маму.
— Спасибо, Мартин, — говорит Каз. — Только ваши услуги мне не по карману.
— Не глупите, — отрезает папа. — Я ведь по дружбе. Вы так много сделали для Финна. Это меньшее, чем я могу отплатить.
— Если вы уверены, — говорит Каз, и ее лицо светлеет.
— Совершенно, — заверяет папа. — Когда слушание?