Я сажусь на нижнюю ступеньку лестницы и натягиваю ботинки. Папа иногда мне помогает. Он умеет завязывать шнурки не слишком туго и не слишком свободно. У него мало других талантов, кроме того, что он адвокат и ездит на велосипеде, зато со шнурками он хорош.
— Как это поможет, ведь он разозлится еще сильнее? — спрашиваю я, вставая.
Мама поворачивается ко мне, открывает входную дверь и закидывает рюкзак себе на спину.
— Это всем пойдет на пользу, — говорит она. — Нам нужно время, чтобы все обдумать. И ему бы не повредило.
— Когда мы завтра вернемся, будет большой скандал.
— Давай не будем об этом беспокоиться, ладно? — просит мама. Ее голос дрожит, нижняя губа тоже. Я надеваю свой пчелиный рюкзак, надеясь, что не встречу по дороге никого из школьников.
— Мы едем в тот же лагерь, что и всегда? — спрашиваю я.
— Нет, — говорит она. — На новое место.
Я выхожу за ней из дома и смотрю, как она с силой захлопывает за нами входную дверь.
— У тебя есть ключи от машины? — спрашиваю я.
— На машине мы не поедем.
Я хмуро смотрю на маму.
— Как же мы туда доберемся?
— На автобусе, — отвечает она с легкой улыбкой.
Я все еще ничего не понимаю, но она шагает вперед, и все привязанные к рюкзаку вещи бьются друг об друга и об нее.
Я спешу за мамой. Собираюсь что-то сказать, но вижу, что она снова плачет, поэтому решаю ничего не говорить. Одно из любимых занятий мамы — кемпинг, поэтому лучше всего добраться до места как можно быстрее, там она перестанет плакать и снова улыбнется.
— Хочешь, я что-нибудь понесу? — спрашиваю я. Мама смотрит на меня и слегка улыбается.
— Я люблю тебя, Финн Рук-Картер, — отвечает она, что довольно забавно, ведь здесь нет других Финнов, чтобы ей пришлось называть мою фамилию.
— Я тоже тебя люблю, — отвечаю я, решив не добавлять «Ханна Рук». Здесь определенно нет другой Ханны или Рук, и я абсолютно уверен: мама поймет, что я разговариваю с ней.
Она вытирает нос рукавом рубашки (хотя так нехорошо), идет и плачет. Мама останавливается, когда добирается до автобусной остановки в конце дороги.
— Куда мы едем? — спрашиваю.
— Не слишком далеко.
— То есть?
— Две автобусные остановки.
— То есть мы останемся в Западном Йоркшире?
— Да.
— Хорошо, — отвечаю я. Я действительно не хочу уезжать из Западного Йоркшира, потому что завтра мы вернемся домой, так что глупо тратить все время на дорогу туда и обратно.
Однажды, когда я был маленьким, папа застрял на работе, и мама повела меня в поход сама. Помню, было весело, мы пели, в палатке оказалось больше места, а еще мама взяла с собой много еды, в том числе той, которую мне обычно не разрешали.