До них донёсся его рык вперемешку со злобными завываниями. У останков туши уже толпились стаей её оголодавшие сородичи — и близко не подпустили ручного зверя практикантропа к объедкам.
— Доигрался… — исчезла без остатка трясучка, и теперь не только Мих, но и Фашист взял себя в руки.
— Ы-ы… — повинно выдал ручной зверь.
— Ыгы… — подтвердил хозяин. — Больше так не поступай! Иначе я избавлюсь от тебя раз и навсегда!..
На словах пожурил, а про себя был благодарен за всё, что сделал для него за последние сутки Вый-Лох. И зря тогда Зуб обозвал его неподобающим образом. Зверюга оказалась умнее, чем могло показаться при первом поверхностном взгляде на неё.
А с виду и впрямь урод, а тот ещё Даун. Однако это скорее защитная маска, под которой скрывалась умная и ушлая личина этой невероятно приспособленной скотины к здешней среде обитания. Где выжить из ума не просто, а лишиться жизни — достаточно выйти из барака подышать свежим воздухом, и это будет твоим последним вздохом.
Вздохнув, Мих поплёлся неспешно в выбранном направлении. Следом заторопился Ясюлюнец, а иначе никак — над ним тенью нависал ручной зверь сокурсника, и явно поглядывал не только на окровавленный трофей Ясюлюнца, а и на него с тем же вожделением. То и дело отпускал едва различимые рыки.
— Получишь у меня, Вый-Лох! Лишу клыка и повешу у себя на шее в назидание! Понял меня, скотина ты этакая? — предупредил хозяин: провокация не пройдёт.
— Ы-ы…
— Я не злопамятный — я запишу…
Так и общались они всю оставшуюся дорогу, поскольку Ясюлюнец помалкивал — в тряпочку. Он уже нагулялся вдоволь, и теперь хотелось одного — добраться до лагеря и там показать себя во всей красе с трофеем — не лыком шит, а ломом подпоясан. Ну и спать…
Глаза слипались, он начал отставать, но зверь позади него, и как только он налетал на него со спины, Ясюлюнец ускорялся, равняясь, а то и обгоняя Михея.
— Замри… — отставил в сторону руку практикантроп, осаждая соратника, а заодно и зверюгу.
С картой не сверишься — темно. И луч фонарика не выручит.
— Кажется, мы почти пришли — уже на месте, — показались ему знакомыми очертания данной местности.
Перед ними начинался подъём на гору, напоминая пологий склон холма. По нему он и зашагал уверенно. Но тут вдруг заросли и почему-то загремели как колючая проволока времён мировых войн 20-го столетия с консервными банками.
Кто-то закричал что-то. Ну точно — в лагерь пришли и… Яркая вспышка света при звоне битого стекла о панцирь. Кто-то применил против него «напиток Молотова».
— А-а-а… — заметался Мих, силясь выбраться из западни — ещё больше усугубил и без того своё незавидное положение.