— Суки-и-и… — вскричал Ясюлюнец, заступаясь за него, сам швырнул через «заросли» меж бараков окровавленную голову твари.
— Ой, горю-у-у… — уловили в лагере человеческую речь — и голоса двух сокурсников.
— Воды-ы-ы… — запричитал Зуб.
Так вот, кто оказался поджигателем.
— Предатель…
— Да я не хотел, Мих…
Он сам ломился к нему сквозь затор из кустов, наваленных невпопад. Мелькнула Ворона с ведром наперевес и… окатила его содержимым.
— Дерьмо-о-о… — продолжил орать Мих.
— Ну-у-у… — затянула она, оправдываясь, — … как те сказать, дабы не сильно обидеть, а и огорчить…
Всё же огорошила.
— Мы с девочками используем ведро в качестве ночного горшка, а то на улицу до сортира боязно выходить — можно не вернуться… Ой, ты вернулся, Михл-Ик…
Возгорание удалось затушить, а это самое главное. Теперь бы отмыться от того, чем испачкали практикантропа. Помогли виновники, окатив из ведра, но на этот раз холодной водой.
— Ещё… — потребовал Мих. — Хорошо-о-Ох…
— Что здесь происходит? — объявился…
— Паштет… — приветил его Мих.
— И не один…
Рядом с практикантропом ничем не отличающимся от ночных тварей стоял Ясюлюнец.
— Вернулся, Фашист…
— Иди на…
— А мы тебя уже внесли в список пропавших без вести…
— Придётся вычеркнуть, и записать в иной — живых, а выживших…
— Из ума… Ха-ха… — поддержал Зуб по обыкновению Михея на словах и не только.
Андрюха не мог нарадоваться возвращению закадычного друга, став в последнее время загадочным — таким же и выглядел.
— Ты где был, а что видел — рассказывай, давай…
— Завтра с утра… ага…
— Не, ну я так не играю, Мих…
— Я тоже, и даже не шучу… Устал, как собака…
Ему помогли добраться до родного уже барака и такой же точно привычной койки. Есть и то не стал просить, лишь Ясюлюнца придержать за зубами язык.
Фашист не только пошёл у него на поводу, но и за ним, заняв кровать Сака, свалившись подле Пигуля, коего, как и Ясюлюнца, перетащил на свою сторону Мих, сам об этом нисколько не подозревая. А ему ещё доверяла Ворона. Да и не только она. Он сильно изменился в глазах сокурсников по группе и параллельной. Словно какая-то местная достопримечательность. Не зря же зверюга приняла его за своего, а они в этом чуждом им мире прожили всего ничего — даже недели не прошло.
Опасаться нападения дикарей явно не стоило, хотя и видели их со слов некоторых соратников по несчастью у лагеря — лазутчиков. Да у страха глаза велики. Им повсюду мерещились враги.
Похоже, что на сегодня с приключениями было покончено.
Паша покосился на Зуба, а тот в ответ пожал ему плечами.
— Всё, смена караула! Можно кричать — караул! — наотрез отказался Андрюха покидать друга. Да и при наличии зверюги Михея снаружи можно было не опасаться незваных гостей. Та чем сейчас там занималась — разделкой трофея Фашиста.