Все-таки шепот.
Он потряс головой. Нет никакого шепота. В его доме не может быть никакого шепота. По его телу побежали струйки пота, подбородок отвис, глаза бесконтрольно блуждали по орбитам.
Это был шепот. И как будто чей-то тихий говор.
– Я же сказал вам – я собираюсь жениться, – промямлил он.
– Ты врешь… – шепнуло ему в ответ.
Его голова упала подбородком на грудь – и так повисла.
– Ее зовут Элис Джейн, – пробормотал он, размазывая слова слюнявыми губами, и на одном его глазу задергалось веко – словно отправляя зашифрованное сообщение какому-то невидимому гостю. – Вы не можете запретить мне любить ее. Я люблю ее.
Снова шепот.
Греппин не глядя шагнул вперед.
И наступил на вентиляционную решетку. В ту же секунду ткань его брючины дрогнула, и в нее поднялся горячий воздух. И шепот.
Печка!
Греппин был уже на полпути вниз, когда кто-то постучал во входную дверь.
Он прислонился к ней.
– Кто там?
– Мистер Греппин?
Греппин затаил дыхание.
– Да?
– Впустите нас, пожалуйста.
– Кто это?
– Полиция, – сказал мужчина по ту сторону двери.
– Что вам нужно? Я только что сел ужинать!
– Просто хочу с вами поговорить. Соседи позвонили. Сказали, что уже две недели не видели ваших тетю и дядю. А недавно слышали какой-то шум.
– Уверяю вас, все в порядке. – Он принужденно рассмеялся.
– Мы могли бы как-то по-хорошему это обсудить, – продолжал голос снаружи, – если бы вы открыли дверь.
– Вы меня, конечно, извините, – продолжал упорствовать Греппин, – но я устал и хочу есть. Приходите завтра. И я с вами поговорю, если хотите.
– Я вынужден настаивать, мистер Греппин.
И они принялись колотить в дверь.
Развернувшись на пятках, Греппин чопорно, ни слова не говоря, проследовал по холлу мимо мертвых часов и прошел в столовую.
Сел и, ни к кому конкретно не обращаясь, начал говорить – сначала медленно, потом все быстрее.
– Налетели, как мухи. Стоят там, под дверью. Может, вы поговорите с ними, а, тетя Роуз? Скажете им, чтобы убирались, что у нас тут семейный ужин? Надо всем спокойно продолжать есть, тогда они увидят, что у нас все прилично, – и сразу уйдут. Если войдут. Тетя Роуз, вы же поговорите с ними, правда же? И еще. Теперь, раз уж все так, я должен кое-что вам сказать.
Внезапно из глаз у него покатились горячие слезы, и он стал смотреть, как они впитываются в белую скатерть.
– Я не знаком ни с какой Элис Джейн Беллерд, – сказал он, – и никогда не знал никого по имени Элис Джейн Беллерд! Просто я хотел… просто… я не знаю. Я говорил вам, что люблю ее и что я хочу жениться на ней. Но я это говорил просто, чтобы наконец хоть как-то заставить вас улыбаться. Да, я сказал это, потому что собирался научить вас улыбаться, только поэтому. А женщины у меня никогда не будет. Да я уже давно это понял, что не будет. Передайте, пожалуйста, картошку, тетя Роуз…