– Понятно, – пробормотал Дядя Джейсон, – Тимоти еще образумится.
– А я и не сомневаюсь! – с вызовом сказала Мама.
Черные тени проходили сквозь череду затхлых комнат, и от их движения огоньки свечей вздрагивали. Тимоти замерз. Почувствовав в ноздрях запах горячего сала, он инстинктивно схватил одну из свечей и стал ходить с ней по дому, делая вид, что поправляет гирлянды.
– Тимоти-и… – прошипел кто-то с придыханием за перегородкой, – ш-ш-што, бо-ишш-ся темноты-ы, Тимо-ти-и… – Это был голос Леонарда. Мерзкий Леонард! – Мамочка все Тимоти разрешает. Иногда она разрешает ему взять свечечку. Да. И они вместе ходят по лестнице. Вниз-вверх, вниз-верх. Тимоти свечечку близко-близко держит. Для тепла, и чтобы серые глазки красиво блестели…
– Ну, нравятся мне свечи, тебе-то что? – шепотом огрызнулся Тимоти.
– Все у него наладится. Дети есть дети, – произнес голос Тети где-то в темноте столовой.
Больше шума, смеха и грома! Раскаты дикого хохота! Стуки, щелчки, крики, шуршание платьев и плащей! Влажный туман врывается в парадную дверь, как порох от выстрела пушки! Из тумана, расправив крылья, появляется высокий мужчина.
– Дядя Эйнар!
Тимоти пробрался на своих тощих ногах прямо сквозь туман, под зеленой паутиной теней – и бросился в объятия Дяди Эйнара. И Эйнар поднял его над землей! Тимоти был легкий, как пушинка.
– У тебя есть крылья, Тимоти! – крикнул он и подбросил мальчика в воздух. – Крылья, Тимоти! Лети!
Лица покатились куда-то вниз. Темнота поехала по кругу. Дом словно сдуло – Тимоти ощутил на себе этот ветер. Он только успел хлопнуть в воздухе крыльями, нет, руками, – как пальцы Эйнара поймали его и снова подбросили к потолку. Но потолка не было – он рухнул, как прогоревшая стена.
– Лети! Лети! – громко и властно кричал ему Эйнар, – на крыльях лети! На крыльях!
И Тимоти почувствовал эту упоительную агонию в лопатках, как будто в них прорастали корни, что-то лопалось и взрывалось, превращаясь в длинные влажные перепонки! Он бессвязно лепетал что-то, а Дядя Эйнар снова швырял его ввысь! Лил дождь, порывы осеннего ветра срывали с крыши черепицу и сотрясали балки, приводя в смятение свечи на люстрах. И сто родственников всех форм и размеров зачарованно смотрели из всех комнат и из каждого уголка черной темноты, и сходились кругами туда, где Эйнар бросал ребенка, как марионетку, в ревущую вышину: «Бей крыльями! Взлетай!»
– Ну, все, достаточно! – крикнул наконец он.
Тимоти, который был бережно приземлен на деревянный пол, буквально падал от усталости и от восторга – и в итоге упал прямо на Дядю Эйнара.