И еще здесь были голоса ангелов. Казалось, они роились подобно пчелам совсем рядом, у меня над головой. Я попытался различить слова и даже получилось.
– Я тебе сейчас руки оторву, в жопу вставлю и скажу, что так и было.
– Громуша, я же прошто шпрошил.
– А я тебе просто ответила. На сладенькое его потянуло. О других бы подумал. Представь, что случилось чудо и мы построили коммунизм. Теперь все общее.
Ну вот, и тут облом. Только подумаешь, что умер и даже неплохо устроился, как судьба усмехается, глядя сверху. Я с трудом открыл глаза. Раем и не пахло. Пахло той самой псиной от байкового, порванного посередине, одеяла. Шагах в трех от меня ругались два бюджетных «ангела», выделенных организацией по рангу не выше СОБЕСа: Гром-баба и Слепой.
– Вы чего тут разгалделись? – я попробовал приподняться и сразу бросил эту глупую затею. Боль мгновенно растеклась по телу и усилилась в животе. – Ты, Гром-баба, как женщина мудрая, должна догадываться, что у каждого здорового мужчины иногда возникает потребность в сладеньком. Если ты понимаешь, о чем я.
– Да если бы, я разве против? Так эта босота сгущенку у меня выпрашивает, которую вернули после Молчунов. Засренец эдакий. Ой, – всплеснула руками танк, – Шипик, ты как?
– Живой, если ты это имеешь в виду.
Я откинул одеяло, с некоторой опаской потрогав живот. Да, шрам. Причем некрасивый, неровный, словно кожу стянуло на скорую руку. Видимо, это надо Алису благодарить за спасение. Ну что ж, Кора, теперь мы квиты. Твоя подруженция отомстила за пластическую хирургию с моей стороны.
Все тело болело, словно меня долго и упорно били чем только можно. Хотя, так они и было. Пока удалось побороть всех обращенных, пришлось какое-то время выступить в режиме малой авиации. Иными словами, полетать. Да и сил не было, чтобы даже Покровные ткани накинуть.
Вот только меня интересовало, какого хрена я выжил? Помнится, на улице я оставался в слегка некондиционном состоянии. Такого легче в гроб положить, чем пытаться спасти.
– Рассказывайте, – я даже не предпринял попытку принять вертикальное положение, упав обратно на кровать.
Я огляделся. Мне выделили самую большую комнату, в которой располагался старенький диван с откидывающейся деревянной крышкой, куда убирали белье. У меня в детстве такой был. На одной стене ковер с психоделическим узором, на другой часы с гирями, правда, неработающие. На полу лежало два матраса, рядышком, у окна, стояла «буржуйка». Сама квартира, судя по всему, довольно большая.
– Вы меня как нашли?
– Чего стоишь, – пихнула толстой рукой старика Гром-баба, – говори.