Все бы хорошо, но я представлял Жреца немного по-другому. Эдаким хитрым засранцем в обличье человека. А на голой брусчатке нашел лишь мантию. Все, что осталось от могущественного создания.
Жрец был здесь, еще совсем недавно. Вот только кто-то достаточно сильный его убил. И учитывая, что волна лишь началась, он вряд ли успел уйти.
Ну, и сука же ты Голос!
– Засада! – успел заорать я, перекатываясь в сторону.
И моему крику вторили звуки выстрелов.
Все-таки опыт – великое дело. Я успел перекатиться в сторону, лечь и секунду спустя уже вел огонь из своего любимого автомата. Точнее, как нас учили – отрабатывал цели.
Это было не сложно. В сгущающемся тумане тело толком не разлядишь. Видимо, меня-то срисовали с трудом. Именно поэтому и не ранили. Но вот по отблескам выстрелов можно было определить, откуда ведется огонь. Судя по тому, что из четырех стрелявших после моей ответки двое совсем замолчали, куда-то я попал. Остальные принялись спешно отходить. Так бывает. Хотели сладенького, а в итоге сами же испачкали штаны. Это Город. Тут даже нападая толпой на одного надо быть готовым к тому, что ты огребешь.
Я неторопливо поднялся на ноги и стал спешно отступать к своим. Так, если судить по карте, здесь два выхода на эту площадь. Кроме того, по которому пришли мы, есть еще один справа от нас и второй, слева. Наши неприятели же отошли к широкому, растянувшемуся полукругом на сотню метров зданию. Крыл молодец, несмотря на мандраж, квартал (хотя именно к этому месту данное слово применялось с трудом) облетел вокруг. Непонятно, что стрелки в этом здании будут делать – выжидать, когда туман рассеется и бросятся в атакуют вновь? Или пройдут насквозь, через первый этаж и сбегут?
– Псих? – спросил я.
– Семь человек, все отступают. Одно ведут за руки. И еще что-то тащат на спине.
– Двухсотого тащат, – ответил я. – Наверное, решили похоронить по-человечески. Со всеми почестями. А за руки уводят трехсотого. И то, что уходят, это хорошо. Значит, в штаны наделали. Ладно, как вы, все целы? – спросил я скорее для проформы, занятый своими мыслями.
И тут же понял, что что-то не так. Весь отряду сгрудился вокруг Тремора, стоящего на коленях. Только распихав ближайших ротозеев, я понял, что там разглядывал пацан. Бездыханного Чудика, с полуоткрытым ртом, который словно хотел сделать последний глоток воздуха и не успел. Я даже не сразу понял, что случилось с бедолагой. И только приглядевшись, заметил аккуратную дырочку возле переносицы.
Для меня здесь не было ничего необычного. Да, смерть от шальной пули всегда обидна и немного глупа, но такова жизнь. Чем дольше живет, тем больше понимаешь, что глобальной справедливости не существует. Есть лишь ряд жизненных обстоятельств и везение. Ну, или в случае с Чудиком – невезение. Я не знаю, какой был процент вероятности, что он поймает шальной выстрел. Однако Молчун им воспользовался.