Через час пути прилетел Крыл, отметив на карте нынешнее положение Молчунов. Отдалились они порядочно. О том, чтобы догнать их сейчас речи не шло. Впрочем, у меня ставка была совсем не на нашу силу.
– Бодро идут, – растирал руки Крыл, пытаясь согреться. – Почти бегом. Блокиратор впереди, разведывает, остальные на отдалении за ним.
– Тебя не заметили?
– Неа, – легкомысленно протянул Крыл. – По сторонам даже не смотрят. Лишь на обращенных иногда оглядываются. Знаешь че они с короной сделали, дядя Шип?
– В банке трехлитровой замариновали, – предположил я.
– Почти, – кивнул тот. – Привязали на длинной веревке и тащат за собой. А обращенные идут, словно этот, буриданов осел, которому морковку перед носом повесили.
– Замечательно, – улыбнулся я. – Нет, не то, что ты не знаешь понятие буриданов осел. Я про обращенных. И вся шестерка идет, не отставая?
– Четверо идут, дядя Шип. А двое чуть в отдалении. Правда, они и отличаются от других. Такие черные, что жуть. Нет, обращенные же вроде все черные, но эти прям словно в саже испачкались. Тело у них еще гладкое, на человеческое похоже. И идут по-другому.
– Это как?
– Мягко, плавно, словно перекатываются с ноги на ногу. Как звери, что ли.
– Занятно, – только и сказал я.
Весь день мы шли, делая небольшие привалы, чтобы отогреться и поесть. Пару раз по наводке Крыла срезали путь, однако к Молчунам ближе не стали. Слишком уж они быстро шли. У нас же после пары часов пути на санях уже сидело двое человек. У Коры закружилась голова, а Тремор стал сильно прихрамывать. И пусть стоически переносил тяготы и лишения, однако скоро сдался.
Шли мы до самой ночи. Ровно до того момента, пока потемнело так, что идущего шагах в пятнадцати впереди Слепого, не стало видно. К тому же поднялся легкий ветерок, засыпающий колючий сухой снег за шиворот. Молчуны, к слову, уже несколько часов как отдыхали. Это Крыл рассказал в последнем докладе. Значит, можно и нам.
– До них не так уж и далеко, дядя Шип, – признался мне пацан. – Пара часов бодрой ходьбы. Мы можем взять не всех, а только боевую группу. Слепого там, Алису.
– Ты фильмов ужасов не смотрел, что ли? Там перед тем, как умереть, все как раз начинают делиться, – усмехнулся я. – Нет, никаких марш-бросков. Люди устали. Иди спи, ночью дежурить будешь.
В крохотной однушке, где каким-то чудом поместились все, уже кочегарила печка. Алиса варила ужин, а Гром-баба вместе со Слепым притащили несколько матрасов, которые бросили на пол. Ничего, потеснимся. Вон даже и Алиса сменила гнев на милость. Так и крутится коршуном над бедным мной. Это значит, что у нее уже возникли известные всем человеческие потребности. Можно ли так над молодой девушкой издеваться, несколько дней без секса?