Это навело его на мысль. Он дал газу и через некоторое время высадил меня у магазина ковров. Магазин был большой. Ко мне подошел один из продавцов и предложил помощь. Я спросил, есть ли у них антикварные ковры. Антикварные ковры у них были. Продавец указал на отдел в глубине магазина. Я мог спокойно все осмотреть и при необходимости позвать его. Необходимости не возникло. Я осторожно гладил пыльных древних персов и берберов. В антикварных коврах я не разбирался и никогда не интересовался ими, но сейчас их пропыленная старость будто разбудила во мне воспоминание о доме моего детства.
Сообщение от Клио. Ее важная опасная встреча закончилась. Все прошло хорошо, позже она расскажет подробнее. Сейчас ей показывают здание, но примерно через полчаса она освободится. Если мне хочется, я могу забрать ее на такси.
6
— Знаешь, что оказалось самым диким? — спросила Клио. — Они припарковались внутри.
— Кто?
— Члены правления. Шейхи, проще говоря.
— В каком смысле — внутри?
— Внутри. Их джипы, «порше» и «мерседесы» стояли в большом выставочном зале. В двух шагах от кабинета директора — очень удобно, ничего не скажешь. Но ты можешь себе такое представить? А ведь там уже довольно много картин. Из Лувра, на минуточку. Интересно, что сказали бы музейщики в Париже, знай они, что их шедевры украшают гараж? Но ты понимаешь, какая у шейхов ментальность? Они считают музей частной собственностью, — как бы это сказать? — своей игровой площадкой, где они вольны делать что вздумается.
Ее голос зарделся от возбуждения. Такси выехало за пределы города. Мы собирались отпраздновать все — что бы это «все» ни значило — ужином в отеле «Каср Аль-Сараб» в оазисе Лива, расположенном в пустыне, которую местные называют Пустым кварталом. Если верить сайту, всего в полутора часах езды к югу от города нас ждали вечная красота, звездные ночи и душа Аравии. Вскоре зарделся и ландшафт. Дюны подступали к границам города, как армия, собирающаяся отвоевать местность, по стратегическим соображениям до времени отданную врагу. В свете заходящего солнца они полыхали оранжево-красным. На песочные скульптуры причудливым узором ложились тени, словно вырезанные острым ножиком из черного картона. Казалось, тени движутся, и все двигалось вместе с ними. Обещание вечной красоты оказалось не пустым звуком. А ведь мы еще только ехали по шоссе.
— Знаешь, в чем их нерешаемая проблема? — продолжала Клио. — Они все честно рассказали. Проклятие этого музея — песок. Тот великолепный фотогеничный купол с тысячами звездообразных окон создает внутри потрясающее световое шоу. Словно душ из падающих звезд. Конечно, это совершенно неподходящее освещение для картин, но не будем придираться. Что хуже, так это то, что стеклянный купол превращает здание в парник. Поэтому все окна снабжены сенсорами и механизмом автоматического закрытия, запускающимся при попадании прямых солнечных лучей. Весьма футуристично. Вот только механизм этот уже не работает, потому что в подвижные детали забился песок. А музей еще даже не открылся.