– Лаура сказала, у тебя какая-то юридическая проблема?
– Верно. У меня проблема с моим арендодателем.
Курт достал из внутреннего кармана пиджака несколько документов в прозрачном файле.
– Что за проблема? – спросил я.
– Нам, естественно, требуется довольно много электроэнергии для зарядки аккумуляторов. Электропроводку в нашем центральном офисе я уже модернизировал за свой счет. Но этого недостаточно. Надо еще раз вызвать электрика и принципиально переустановить всю кабельную систему в доме. Пожарная безопасность и все такое. Согласно договору я могу и это тоже сделать за свой счет, когда захочу.
– И в чем проблема?
– Мне не подобраться к основному кабелю. Он в подвале. За толстой стальной дверью. И ключ имеется только у хозяина дома.
Я был несколько раздражен. Все-таки я адвокат. А не слесарь в мастерской по изготовлению ключей.
– Тогда пусть хозяин дома откроет дверь. – Таков был мой бесплатный совет на этой первичной консультации.
– В этом-то и проблема. С хозяином не связаться уже несколько месяцев.
– А домоуправления нет?
– А как же, есть – но они тоже не могут связаться с хозяином.
– И кто же хозяин?
Курт протянул мне копию договора аренды. Имя арендодателя было отпечатано жирным шрифтом на первой странице.
– Я не знаю его лично. Какой-то русский предприниматель, и он уже шесть месяцев как сквозь землю…
Мне не надо было дослушивать. Я знал арендодателя. Он жил в моем подвале. Это был Борис.
Способность общаться со своим внутренним ребенком – это подарок. Начиная с этого момента вам больше не нужны сомнение в себе, самоупреки, разговоры с самим собой. Теперь все это вы можете уладить в дружеском диалоге с вашим внутренним ребенком.
Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок
Курт знал Бориса. Это мне нужно было еще переварить. Хотя, вообще-то, он его не знал. Вроде бы он его никогда не видел. Но при этом его крестник Макс чисто случайно никем не замеченный, услышал Бориса в подвале. И с тех пор рассказывал о Губном монстре. Нет, это не могло быть случайностью.
«Вряд ли это случайность. Самокатный пижон играет с нами в игры», – тут же объявился мой внутренний ребенок.
«Но зачем? Это ведь не имеет никакого смысла. Зачем этой воплощенной климатической катастрофе нас шантажировать? А потом еще вдобавок встречаться со мной?» – спросил я и себя, и его.
«По той же причине, по которой он, не имея ни стыда ни совести, строит бизнес-модель на климатической катастрофе. Потому что он наглый и уверен, что все может», – высказался мой внутренний ребенок.
Или у него есть внутренний ребенок, о котором он ничего не знает, но который