– Какие другие темы? – Саша притворился удивленным.
Штеффи-Рубцы-Промежности переметнулась на сторону Петры:
– У нас есть еще несколько вопросов насчет групповых фотографий. Как вы собираетесь гарантировать, что никто не нарушит права личности наших детей?
Саша вынул из своего кармана какой-то черный предмет из шерсти:
– С помощью этого маленького аксессуара мы выполним все предписания общего регламента по защите персональных данных. Если каждый ребенок наденет это, мы сможем делать групповые фотографии наших детей и даже открыто выкладывать их в интернет.
– Что это? – спросила Клаудиа.
– Детская лицевая маска из органической шерсти.
Снова десять пар недоверчивых глаз.
– Если каждый ребенок натянет эту маску перед тем, как его будут фотографировать, ничье право личности не пострадает. И таким образом мы даже создадим очень экологически устойчивые групповые фотографии. Кроме того, впоследствии на основании этой фотографии невозможно будет дискриминировать кого-либо по возрасту, полу или происхождению. А если ваш ребенок через несколько лет решит, что он родился в неправильном теле, то даже после смены пола он сможет без смущения посмотреть на свое старое детсадовское фото и с гордостью сказать: «Это был я!»
В один миг Петра, Штеффи, Клаудиа и Беата столь энергично пошли на попятную со своими желаниями климатически нейтрального детского сада, свободного от пластика, и групповых фотографий сообразно регламенту по защите персональных данных, что этой энергией можно было бы два года отапливать наш детский сад. Мне было немного жаль, что наше предложение по исполнению их желаний погасило в них несомненно справедливый энтузиазм. Но к счастью, угроза групповой экскурсии в котельную была снята с повестки дня.
Мой внутренний ребенок был счастлив.
Все проходит. Детство. Любовь. Жизнь. Все, что остается, – ваши следы. Живые следы в ваших детях. Или камни в стене.
Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок
В тесном подвальном помещении перед нами, на расстоянии полутора метров, сидели на кровати двое взрослых мужчин. Они выглядели потерянными. Что, возможно, объяснялось слишком тесными детскими масками из чистой органической шерсти, которые закрывали им глаза. Они ничего не могли с этим поделать, поскольку у каждого кисти рук были скованы спереди железной цепью. Вдобавок руки у обоих были зафиксированы той же цепью на корпусе. Кроме того, эта цепь проходила через недавно вбитый в стену подвала скальный крюк за спиной у каждого и вела к скальному крюку за спиной другого. К этому скальному крюку цепь крепилась висячим замком. В каждом замке торчал ключ. Радиус возможного движения кистей рук у обоих закованных был таков, что каждый мог бы достать как раз до этого замка на конце цепи его сокамерника.