Господин Брайтнер дружелюбно посмотрел на меня, спрашивая, готов ли я последовать за ним.
– Как это будет происходить? – осторожно спросил я.
– Мы перекинем мостик от тех чувств, которые вы, взрослый, испытали при вашем срыве в Альпах, через те чувства, которые вы, ребенок, испытали в Альпах, когда ваши желания игнорировались, и еще дальше в ваше детство. И по этому мосту пройдем до того момента, когда догматы ваших родителей начали формировать вас. Согласны?
Я кивнул.
– Тогда закройте, пожалуйста, глаза и еще раз перенеситесь в ту ситуацию, из-за которой вы открыли эти ворота за хижиной.
Я закрыл глаза.
– Вы ощущаете, что ваши желания не в счет, что они игнорируются?
Моя ярость на официанта Нильса так никуда и не делась, так что оживить ее я мог без труда. Я кивнул.
– Теперь отправляйтесь в прошлое, в то время, когда вы проводили с родителями отпуск в горах и ваше желание поесть кайзершмаррна проигнорировали. Вы чувствовали тогда нечто похожее?
Я отправился назад, вчувствовался в себя и кивнул.
– Теперь отправляйтесь еще дальше назад. Нет ли какого-то более раннего события, которое вызвало у вас в точности те же чувства, потому что ваше желание игнорировали?
Я отправился еще дальше и встретил там Тапси. И моего отца, который прогнал котенка из подвала. К моей ярости добавилась какая-то очень детская печаль. Я рассказал господину Брайтнеру о переживании с котенком. И о чувстве потерянности, потому что тот, кто должен был меня защищать, проигнорировал мои желания.
– Это чувство потерянности вы ощутили тогда, с Тапси, в первый раз или вы уже испытывали его?
– Я… уже испытывал его. Поэтому мне было так грустно. Уже не в первый раз родители пренебрегали моими желаниями.
– Итак, мы приближаемся к цели, но еще не совсем достигли ее. Пожалуйста, отправляйтесь мысленно еще дальше в прошлое. Какие события вызвали в точности такое же смешанное чувство печали и ярости в первый раз?
В голову ничего не приходило. Хотя… было одно очень расплывчатое воспоминание. Но я не мог его назвать. Как будто пытаешься вспомнить имя одноклассника из начальной школы, но в голове лишь его смутный образ. Таким смутным образом из моего детства был педальный самокат. Совсем блеклый образ. И чуть красноватый. Почему это? Я отпустил мысли в свободный полет. Самокат становился все краснее. Воспоминание медленно обретало форму. И вдруг одним махом я мысленно перенесся в детство.
Мне пять лет. На дворе июль. У меня светлые льняные волосы. Я в коротких кожаных штанишках, на коленях ссадины. Уже несколько дней жарко и сухо. Прекрасная погода называлась тогда просто и исчерпывающе – лето. То лето обещало стать лучшим летом в моей жизни.