Дорогу до первого углового дома я знал теперь назубок, поэтому шёл быстро, не думая об осторожности. Я даже ни разу не остановился, чтобы прислушаться. Пока не добрался до чердака, где в прошлый раз у меня отобрали найденную еду. Там – ещё до того как раздался крик – я сразу почувствовал, что что-то не так. Может быть, я, сам того не заметив, уловил какой-то подозрительный шорох. Кричала маленькая девочка: «Папа!»
Она не просто звала папу. Папу зовут совсем по-другому. Она кричала как человек, который попал в беду и которому нужна помощь. Я застыл на месте. Моим первым желанием было убежать. Но тут я подумал: а вдруг это маленькая Марта? Я пошёл на её голос. С той стороны теперь был слышен грубый хохот. Смеялся какой-то мужчина. Я приблизился к пролому в стене – переходу, который вёл на их чердак. Впереди в полумраке маячил здоровенный бугай с огромным мешком на плече. Он придерживал мешок одной рукой, а второй крепко держал маленькую девочку. И хотя я не смог разглядеть её лица, я узнал это платье в горошек. Ну всё! Не раздумывая, я достал пистолет, снял с предохранителя и взвёл курок. Бугай услышал щелчки и повернулся в сторону пролома. И тогда самым низким голосом, на который я только был способен, я крикнул: «Отпусти её, живо!»
И спустил курок. Я так испугался! Пистолет и правда выстрелил. Пуля попала в стену, и я услышал, как во все стороны полетела штукатурка. И ещё я почувствовал странный запах. Может быть, это был запах пороха, о котором мне рассказывал папа. В первый раз с тех пор, как я увидел пистолет у папы в руках, я по-настоящему осознал, что он стреляет. По-видимому, вплоть до этого самого момента я не очень-то верил, что он работает.
Результаты не заставили себя ждать. Бугай бросил мешок, отпустил девочку и драпанул с чердака вниз по лестнице. Если бы я сам так не испугался из-за выстрела, я бы точно засмеялся. Марта застыла на месте, как будто у неё отнялись ноги. Уверен, она бы тоже с радостью сбежала, но от страха не могла пошевелиться.
Я перелез через пролом к ней на чердак.
– Это я, – сказал я ей, – мальчик, у которого вы забрали еду. Помнишь меня?
Я шагнул к ней. Она отшатнулась и начала пятиться, как если бы это был не я, а какой-нибудь немец.
– Ты ела сахар, а твой папа пытался меня поймать. Вспомнила? Тебя зовут Марта.
Она остановилась.
– А кто сейчас так кричал?
Я попытался проделать с голосом ту же штуку, что и несколько секунд назад. У меня не очень-то получилось, хотя, кажется, голос всё равно был довольно низким.
– Это я так кричал, – пробасил я.