Он задумался на секунду, потом спросил:
– До какого окна на той стене, которую мы видели, ты можешь добраться?
Когда я ответил, он сказал:
– Отлично. Тогда просто выстави в этом окне доску или какую-нибудь длинную палку. Поставь её наискосок. Никто ничего не заподозрит, это будет выглядеть, как будто там просто что-то свалилось. И я приду в тот же день – через тридцать второй дом. Если смогу, конечно. А если не смогу, то придёт жена или сын. Запомнил?
Я кивнул.
– Я хочу сказать тебе, что рано или поздно ваш район откроют для нас. Стену разрушат и начнут раздавать нам квартиры. И тогда ты даже нос оттуда высунуть не сможешь.
– Но вставить доску в окно я смогу, не сомневайтесь! – сказал я.
Мы с ним подняли воротники, вышли под дождь и побежали, держась поближе к стенам. Дождь, которым сменился град, был ледяным. Какие-то люди стояли у одного из домов и яростно спорили, кто-то кричал. Пан Болек спросил у одной женщины:
– Что здесь происходит, уважаемая?
– Да тут у домовладельца жиденят обнаружили и выдали их немцам. Дрянь такая, из-за него ведь весь дом мог пострадать. А он ещё и квартплату каждый раз повышает!
Пан Болек в сердцах сплюнул. Женщина, должно быть, подумала, что это он от жиденят отплёвывается, но он отплёвывался от таких, как она. Я бы тоже с радостью сплюнул.
Мы побежали дальше. Пробежали мимо дома врача. Стасю я, конечно, не встретил. Но я увижу её на следующей неделе, в понедельник. Если только не будет дождя. И если она придёт.
Пан Болек и дворник из дома с проходом знали друг друга очень хорошо. Они перекинулись парой слов. Потом пан Болек заплатил и велел мне сходить за Хенриком и привести его к проходу.
– Послушаем, что он скажет, и посмотрим, как он выглядит, тогда уже решим. Но в любом случае его надо забрать из гетто. Скажи ему, чтобы ждал меня в тамбуре в тридцать втором доме. Пускай прямо там сидит. Ты понял?
Я понял. Спустился в подвал. Пан Болек шёл за мной. Он отодвинул буфет, а когда я залез в проход, вернул его на место. Но ещё до этого – я как раз помахал ему рукой из дырки в стене – он прошептал мне:
– Алекс, не забудь про доску в окне. Секунду, я дам тебе немного денег.
– Не надо, – прошептал я в ответ. – У нас магазины ещё нескоро откроются.
Он засмеялся. Я не хотел брать у него деньги. Лучше я у Хенрика попрошу.
Я передал Хенрику слова пана Болека. Теперь он в точности знал, как ему действовать. Он встал на ноги. Его трясло от холода. Я быстро вскарабкался наверх и принёс ему тёплое пальто, которое отложил для папы. Он с радостью это пальто надел. И, честно говоря, в нём он выглядел получше – не таким тощим и несчастным. Я насыпал ему в карманы кускового сахара. Хенрик отказывался, не хотел брать. Но я ему сказал, что наверху, в моей кладовой, у меня есть ещё. Он мне не верил, но сил, чтобы подняться по железной лестнице и проверить, у него не было.