- Весь твой, котенок мой... веришь?
О! Я верю, - хочется крикнуть, чтобы он, наконец, начал желанное мной движение. Но из груди исторгается только недовольный стон. Выгибаюсь, потираясь набухшими сосками о божественную грудь, в надежде разрушить его сосредоточенность и невозмутимость. - Поверила еще в тот момент, когда ты любил меня пламенем взгляда, признаваясь в своем поклонении. Поверила, когда поняла, что могу потребовать твою жизнь, и ты отдашь ее, подчиняясь моим желаниям, ты станешь смертным. И я буду беречь этот дар, ведь сейчас знаю, что дарю тебе так же свою душу. О, Боги! Прочти мои мысли, молю, прочти, потому что у меня нет сил ответить словами.
Прочти...
Не знаю, смогла ли я сказать все это, но Эйд наконец отвечает моим обеспокоенным и ищущим движениям новым вторжением во влажные глубины. Он делает это так же медленно, лишая меня воли, разбивая мысли, выискивая очередным заходом новые места, жаждущие божественных прикосновений. И мелкие электрические потоки вбираются каждым нервом внутри, чтобы по пути вне сплести тугие канаты, оплетающие меня. Разрывающие кожу, позволяющие светиться всем естеством от охватывающих взрывов оргазма.
Хочу любить Бога с таким же исступлением, и ничего не могу поделать с этим желанием. Подчиняюсь ему, лаская губами и языком, находя свои лакомства, запуская в огненные пряди пальцы, вдыхая их аромат. Нервы словно обостряются, давая возможность ощущать многое на фоне всепоглощающего.
Он позволяет мне, я властвую и изучаю. Под моими руками рисуются узоры, они будто перебегают с моих пальцев на кожу желанного, упиваясь страстным обменом. А тело трепещет под ласками татуировок. Слизываю новый для меня, но заведомо любимый, пряно-соленый вкус огня с его кожи. Нахожу приятное счастье от шумного дыхания, теперь уже его нетерпеливых пальцев в моих волосах. Касаюсь бережно и неопытно, но страстно и горячо. Влажные губы находят божественный орган - венец пути моих исследований. И он бы мог напугать своей силой и мощью, но не меня. Мне кажется, что я принимала его столько раз, любила своими глубинами.
Плохо помню лекции Похоти, которая в свое время не упустила возможности развратить юный разум доставучей дочери Верховной Жрицы, потому действую по наитию.
Ласкаю и пою ему оду, вбирая в рот, следуя за говорящими урчаниями Бога. Ощущаю несравнимую гладкость обволакивающей его кожи языком. Наслаждаюсь неудовлетворенными восклицаниями Эйда, когда прерываюсь, чтобы вновь залюбоваться на вспыхивающие, словно рождающиеся в черном огне, ростки татуировок на члене.