– Я обещала, что не буду, – кивнула блондиночка, будто разрешив для себя некую дилемму, – сидхе наверху. Но я не трогала их. Это Джарра. Он плохой.
Встав с гойдела, который все еще умудрялся дышать, фомори улыбнулась, превратившись в совершенно другое существо. Тоненькая хрупка фигурка, точеные черты лица, короткие светлые волосы… если бы не кровь, густо покрывавшая всю Финну, ее можно было бы принять за девочку-школьницу.
– Макконн не обижает тебя? – Серьезным голосом спросила она у сестры и сама же ответила, – нет, он добрый. Сидхе, который не сидхе.
– О чем она? – Полуоборотень ошеломленно покосился на Донну, – откуда твоя сестра знает мое имя? Что значит сидхе, который не сидхе?
– Финна иногда говорит странные вещи, – Донна пожала плечами, – но они всегда имеют смысл. Не сразу, правда.
– Богиня, – простонал Мак, – это будто общаться с Примо и Сегундой.
– Передашь мое уважение достойным двуликим, – кивнула Финна, – а теперь иди.
В эту же секунду раздался крик, переходящий в утробный вой. Маккон вздрогнул, узнав голос брата, и бросился к источнику звука, оставив на дверном косяке длинные царапины от когтей. Когда он достиг лестницы и скрылся на втором этаже, блондиночка подошла к сестре и обняла ее.
– Ты уверена, что хочешь уйти прямо сейчас? – прошептала Финна, – он хороший, он любит тебя.
– Если не сейчас, то потом не смогу, – Донна погладила младшую по волосам. – Я рада, что ты жива. И что ты не забыла обещание.
– Да, не убивать без основательной причины, – улыбнулась девушка, – Джарра почти выбил это из меня. Он заслужил то, что я с ним сделала. Жаль времени мало. Расскажешь мне все потом.
– Хорошо, – согласилась она, – пойдем.
Глава 23
Освещение на втором этаже было достаточно скудным, но глаза оборотня не нуждались в нем, чтобы отчетливо видеть то, что нужно Конхенну. Все вокруг отличалось крайней запущенностью. Запах мочи и крысиного помета перебивал даже аромат крови с первого этажа. Ветхий запыленный ковер под ногами лежал на полу рваными кусками, обнажая голые островки темной древесины, когда-то бывшей паркетом. Если внизу было заметно, что погром был устроен совсем недавно, то тут можно было смело заявлять – никто уже давным-давно не использовал эти помещения, как жилые.
Тревожное ощущение не покидало его, будто подталкивая вперед, но сидхе не спешил – осторожность была превыше всего. Он твердо помнил уроки, которые преподала ему приемная мать. Внимательно прислушиваясь, Конхенн шел вперед, заглядывая во все комнаты на своем пути. Пустые помещения заполнял лишь затхлый воздух, запахи крови, страха и боли. В одной из комнат обнаружилась гора тряпья, пропахшая крысами и старостью. В дальней комнате горела тусклая лампочка, освещая залитое кровью пространство, и два тела, тяжелой грудой сваленные в углу.