– Эй, никого не смущает, что уже три часа ночи? – С улыбкой возмутилась Жрица.
– Ну вот, – прошептала Ллариг оборотню на ухо, – она снова набралась этих человеческих штучек.
– Если Ану начнет лекцию о вреде ночных посиделок перед холодильником, то пора уходить… – поддержал ее Эккарт.
Сидхе в принципе были не склонны к полноте. Высокие, худощавые, одержимые вечной жаждой действия, они имели высокую скорость обмена веществ в организме, определявшую весь ритм их жизней. Фир, рожденная со смешенной кровью, имела схожее строение клеток тела, так что ночные набеги на холодильник ее не смущали. У Эккарта, благодаря клеткам вервольфа метаболизм был еще быстрее, чем у сидхе. А вот сама Ану была наполовину человеком, иногда отыскивая крайности там, где их нет.
– Ану, – пробормотала Шапка, – ты не можешь потолстеть, смирись с этим. Ты не человек. Если у тебя грудь выросла больше, чем у обычной женщины-сидхе, это не значит, что ты унаследовала гены матери, которые наградят тебя лишним весом.
– По-моему, – добавил оборотень, – у тебя были столетия, чтобы в этом убедиться.
– Я зашла поговорить совсем не об этом, – отмахнулась Жрица. – Нужно, чтобы вы завтра утром отвезли мальчика и представили Семье.
– Почему ты так озаботилась этим? – Спросила Фир, откладывая десертную ложечку и внимательно глядя на Жрицу. – Что-то произошло, пока нас не было?
– У меня было видение, – просто ответила Ану. – Мальчику нужно приспособиться к нашей жизни, а там ему помогут лучше и быстрее. Хотя жить он может здесь, если захочет.
Подтверждая ее слова, Эккарт кивнул. Вадиму было необходимо научиться строить отношения с окружающими, это вервольф заметил еще при встрече с подростком. Еще нужно было найти способ высвобождать физическое напряжение, связанное со второй ипостасью. Многие веры именно поэтому занимались тяжелым физическим трудом или силовыми видами спорта. Мужчина надеялся, что мальчик согласится заниматься у Виктора, выбрав подходящее направление.
– Не волнуйся, захочет, – пробормотала Шапка, облизывая кончики пальцев, перепачканных в шоколаде. – Я видела, как вы смотрели друг на друга. Считай, что у тебя новый приемный ребенок. У всех нас.
– Он не совсем ребенок, – заметил Эккарт.
– Пожалуй… – теперь Ану улыбнулась уже по-настоящему, – но все мы нуждаемся в том, чтобы нас любили.
– Туше́ [21]! – Согласился оборотень, с улыбкой подняв руки ладонями вверх.
Он прекрасно знал, насколько верна эта фраза. Фир, будто поняв его мысли, обхватила лицо Эккарта длинными пальцами и начала осыпать легкими, будто кусочки облаков, поцелуями. Мужчина закрыл глаза и обхватил девушку за талию, издав тихий звук удовольствия – нечто среднее между ворчанием и рыком. Жрица кашлянула, дав знать, что она еще тут.